этот раз к ее настоящему дому.
Я тянул время, не желая, чтобы она выходила из моей машины.
Боль разочарования, которую я испытывал, когда мы добрались до места назначения, была той же, что терзала меня каждый раз, когда она уходила, и это было невероятно неприятно.
— Я мог бы поставить на это что-нибудь из своей музыки для тебя? — Я предложил. — Если хочешь?
— Мне? — Шэннон покраснела и покачала головой. — Э-э, нет, я никогда не смогла бы себе такого позволить. — Она отстегнула ремень безопасности. — Я использую старый компакт-диск Джоуи, чтобы слушать музыку.
Я беспечно кивнул, мысленно выбивая из себя дерьмо за то, что был таким тупым.
— Тебе нравится классика? — Я выпалил, почувствовав панику, когда она потянулась к дверной ручке.
— Да, — ответила она, поворачиваясь ко мне лицом, глаза блестели от возбуждения. ‐ А ты?
— Мне многое нравится, — сказал я ей.
Ты, больше всего.
— «Shake it off baby?»
Мои брови взлетели вверх. ‐ Прошу прощения?
— «Shake it off baby». -Шэннон смотрела на меня так невинно и мило. — Тебе она нравится?
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она не называла меня малышкой, а имела в виду песню. — Ты имеешь в виду Twist and Shout, — грубо поправил я. — Да, мне нравится.
— Тебе нравится Reckless Kelly? — тогда она спросила.
Я покачал головой. — Не думаю, что я когда-либо слышал о них.
— У них вышла новая песня под названием WickedTwistedRoad, — объяснила она. — Ты уверен, что не слышал?
Мое сердце остановилось в груди.
Та песня из паба.
Тот, которая засела у меня в голове.
Иисус…
— Ты должен, — продолжала говорить Шэннон. — Послушать её, я имею в виду. — Ее щеки порозовели, когда она сказала: —Это напоминает мне о тебе.
Потрясенный.
Я был чертовски напуган этой девушкой.
Отчасти потому, что я пересказал слова этой песни, но в основном потому, что она пересказала слова песни мне.
Ее красные губы и розовые щеки были чертовски красивы, и мне пришлось потратить мгновение, прежде чем я смог сформировать связное предложение и не звучать как гребаный идиот.
— Я сделаю это, — это все, что я придумал.
— Что ж, спасибо, что спас меня, — прошептала она. Ее взгляд несколько раз метнулся от моих глаз к моему рту, прежде чем она наклонилась и прижалась губами к моей щеке. — Снова.
Это был самый маленький, короткий, несексуальный поцелуй, но он слетел с ее губ, и это все изменило.
Точно так же, как прошлая ночь все изменила.
Это усилило все, что я отчаянно пытался отрицать.
Знаки, от которых я прятался.
Они вспыхнули, как неоновые плакаты на стенах зданий.
Я был так чертовски сбит с толку этой девушкой.
Ошеломленный, я ничего не мог сделать, кроме как уставиться на нее и пробормотать слова: — Пожалуйста.
С пылающими красными щеками Шэннон открыла дверь машины и двинулась, чтобы выбраться.
— Подожди! — К сожалению, я крикнул, протягивая руку и хватая ее за запястье.
Шэннон посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.
Отпусти ее, придурок.
Отпусти девушку.
Ты не можешь поступить с ней правильно.
— Вот, — запустив руку в бардачок, я вытащила кожаный футляр и быстро пролистала кучу компакт-дисков со смешанными записями, остановившись, когда нашла нужный, — Послушай девятый трек. Я практически сунул диск ей в руку и пожал плечами: — Напоминает мне о тебе.
— О, хорошо, — ответила она, осторожно держа диск. ‐ Я буду.
— Хорошо.
— Спасибо.
— Не за что.
— Пока, Джонни, — прошептала она, прежде чем быстро закрыть дверь и поспешить прочь.
— Пока, Шэннон, — грубо ответил я, наблюдая за каждым ее движением, пока она уходила от меня.
Очень плохо.
У меня было столько гребаных неприятностей.
***
Всю дорогу домой я ехал на автопилоте, мои мозги кружились, гормоны бушевали, а жизнь подбрасывала на моем пути крошечный сюжетный поворот с каштановыми волосами.
Я был так поглощен своими мыслями, что только когда припарковался на своем обычном месте на заднем дворе, я заметил, что ее школьная сумка все еще в моей машине.
Застонав, я ударился головой о руль и взмолился о вмешательстве.
Эта девушка собиралась погубить меня.
Полчаса спустя я стоял у входной двери Шэннон с потными ладонями и бешено колотящимся сердцем.
Какого черта я здесь делал?
Это было безумие.
Положи школьную сумку и иди нахуй отсюда, подсказала мне разумная часть меня.
Но, конечно, я не слушал.
Нет, потому что вместо этого мне пришлось постучать.
Звук шагов, топающих по лестнице, донесся с другой стороны двери, за которым последовал поворот ключа в замке, а затем она была там, стояла передо мной, уничтожая любую мысль о том, чтобы уйти.
— Привет, Джонни, — сказала Шэннон хриплым голосом, глядя на меня широко раскрытыми и смертоносными глазами. — Ты вернулся.
Да, я вернулся.
Как неприятный запах, который, казалось, преследовал ее повсюду.
— О, да, я вернулся. — Покачав головой, я снял с плеча ее сумку и протянул ей. — Ты снова забыла рюкзак в моей машине.
— Мне так жаль. — Она покраснела самым очаровательным оттенком розового. — Ты долго стучал? — Она потянулась за своей сумкой, а затем закинула ее в дом. — Я была в душе.
Да, я мог бы сказать.
Ее длинные волосы были распущены, струились по телу влажными локонами, на ней была белая майка и самые крошечные пижамные шорты, которые я когда — либо видел в своей жизни, и все, что мог зарегистрировать мой мозг, это голая кожа — слишком много голой кожи.
— Не извиняйся, — сказал я грубо, пытаясь сосредоточиться на своих словах, а не на своенравных мыслях. — И нет, я только что пришел.
— Что ж, спасибо, что вернули мне его, — сказала Шэннон, привлекая мое внимание к ее лицу. — Я даже не заметила. Утром я была бы в большой панике.
— Опять же, это не проблема, — ответил я, а затем продолжил пялиться на нее, как на гребаный инструмент.
Ну, это было совсем не неловко.
Шевели ногами, Джонни.
Оставь девушку в покое.
— У тебя сегодня вечером тренировка? — она спросила.
Да.
— Нет.
— Хочешь зайти внутрь? — нервно предложила она.
Мои брови взлетели вверх. ‐ Внутрь?
Она прикусила нижнюю губу и пожала плечами.
Она выглядела неуверенной.
Как будто она не должна приглашать меня в свой дом.
— Ты хочешь, чтобы я зашел внутрь? — Спросила я, нахмурившись.
Она застенчиво кивнула и открыла дверь внутрь. — Если ты хочешь?
Не делай этого, парень, предупреждал мой мозг, не ставь себя на пути искушения.
Вопреки здравому смыслу, я шагнул внутрь.
Засунув руки в карманы, я наблюдал, как Шэннон снова быстро заперла
