- Поспи ещё. Или тебе на работу надо?
Он покачал головой и перевернулся на бок, подложивпод голову руку. Снова улыбнулся и посмотрел уже более осмысленно. Подмигнул.Ксения разулыбалась, наклонилась к нему за поцелуем, но в этот момент в комнатувернулся Ванька, шурша пакетом и громко восторгаясь.
- Мама, смотри! Красная машина! Большая!
Ксения поспешно отстранилась от Ильи и посмотрела.
- Замечательно. Что надо папе сказать?
Ванька запутался в пакете, откинул его в сторону, апотом влез на диван, прижимая к себе коробку с игрушкой. На секунду замер,глядя на Ильи, который из последних сил скрывал улыбку, и выпалил:
- Пап, можно в садик не пойду? Буду с машиной играть!
Говоров захохотал, а Ксения возмущённо ахнула.
- Ваня!..
- Мама, можно?
- Нет, конечно. В садик пойдёшь, а с машиной будешьвечером играть.
Ребёнок надулся, но на Илью взглянул с надеждой. Тотпокачал головой.
- Ничего не выйдет, атаман. Нам с мамой на работунадо.
- Ну вот... - Ванька шлёпнулся на диван и принялсявозиться с коробкой, пытаясь её открыть.
Ксения поднялась и позвала сына.
- Ваня, умываться! И оставь папу в покое, емувыспаться надо.
- А машина! Открыть надо!
- На кухне откроем. Пойдём.
- Ксюш...
- Спи, - она смахнула чёлку с его лба. - Ты лёг вчетыре только. Поспи ещё.
Илья зевнул.
Спать действительно хотелось. Ксения вывела сына изкомнаты, и даже дверь прикрыла. Илья пару минут лежал, прислушиваясь к ихголосам и шагам, а затем снова уткнулся в подушку и закрыл глаза.
Что-то вокруг него происходило, сквозь дремоту Ильяэто понимал, но проснулся лишь тогда, когда Ванька снова подошёл к нему ипотряс за руку. Говоров открыл глаза и понял, что ребёнок уже одет и видимоподошёл с ним попрощаться. Ванька руку опустил, куртка зашуршала.
- Папа, я пошёл в садик.
Илья протянул руку и придвинул его ближе к себе.
- Иди. Веди себя хорошо.
Ванька кивнул и посмотрел задумчиво.
- А ты меня из садика заберёшь? Ты давно не забирал.
- Правда? Давно?
Ребёнок обиженно кивнул.
Илья улыбнулся.
- Сегодня заберу.
Ванька просиял.
- После полдника!
- Я помню, - успокоил его Илья. Ваня обнял его, сновазашуршав курткой, провёз по лицу Говорова варежкой, которая свисала из рукава,и убежал. Илья же приподнялся на локте, наблюдая за ним. Подмигнул Ксении,которая стояла в дверях комнаты, тоже одетая.
- Опять разбудил?
Илья откинулся на подушках, с удовольствием глядя нанеё.
- Я его заберу.
- А меня?
Он рассмеялся.
- И тебя. Если ты будешь хорошо себя вести.
Она улыбнулась и шепнула:
- Позвони мне, - и послала ему воздушный поцелуй.
В квартире стало непривычно тихо. Ни детского смеха,ни радио, которое Ксения любила слушать, когда возилась на кухне, ничего непадало на пол, и не звонил телефон. Тишина. Только будильник на тумбочкетикает, громко и тяжело. Правда, слышны шаги наверху. Соседи. Дом старый и всёслышно...
Зато у него в комнате приятно темно, под одеяломтепло и есть ещё несколько часов для сна. А на кухне завтрак, приготовленныйлюбимой женщиной. На фоне этого даже предстоящий разговор с женой о разводе нетак уж сильно и беспокоил. Когда у тебя есть дом и приготовленный завтрак,понимаешь, что из любой ситуации можно найти выход, вариантов не так уж имного.
Взбил подушку под головой, улёгся поудобнее, и тольконачал засыпать, как на тумбочке ожил телефон. Илья снова открыл глаза и злоуставился на него.
Никакого понятия у людей...
Взглянув на дисплей, едва удержался от обречённогостона.
Мама. Она просто так не отпустит.
- Илья, ты где? - тут же потребовали у него ответа.
Говоров зевнул, не скрываясь, и спокойно ответил:
- Дома. Я сплю, мамуль. Я ночью только прилетел.
- Да? - Тон Людмилы Алексеевны стал мягче. - Но я жене знала, милый. Ты нам с папой не звонишь, ничего не рассказываешь... Мы жеволнуемся.
- Пока нечего рассказывать, мама. Со Светой я ещё невиделся.
- Вот о Свете я и хочу с тобой поговорить! - сновавозвысила голос мать.
- Сейчас?
- Нет. При встрече.
- Отлично, тогда...
- Надеюсь, ты нас встретишь?
Говоров насторожился.
- Когда?
- Сегодня. У нас самолёт через пару часов.
- О Господи, мама, зачем вы прилетаете?
- А как мы можем не прилететь? Происходят совершенноужасные и непонятные вещи. А мы с отцом, значит, должны сидеть дома и ждать,когда вы окончательно испортите свои жизни?
- Мамуль, может, ты не поверишь мне, но я как раз ипытаюсь всё исправить.
- Правильно думаешь - не верю!
- Я это подозревал, - усмехнулся Илья.
Мать помолчала, видимо собираясь с мыслями. А послеосведомилась:
- А почему Света не ночует дома, вы что, опятьпоссорились?
Илья не на шутку озадачился.
- Нет... Я же говорю, мы ещё не виделись. И с чего тывзяла, что она дома не ночует?
- Но ты же сам сказал... - растерялась мать.
Илья в тоске уставился на потолок. Наверху кто-топротопал в сторону кухни.
- Мама, я понятия не имею, где она ночует. У настеперь с ней дома в разных направлениях находятся.
- Ты не живёшь дома?
- Я живу. Но у меня теперь другой дом.
- Илья, что ты со мной делаешь? - пожаловалась она.
Говоров укрылся с головой одеялом.
- Может, мы поговорим обо всём при встрече? Ну нетелефонный это разговор, мамуль!
- Я понимаю, - согласилась она, а голос сталсовершенно кислым.
- Когда вы прилетаете?
Мать назвала ему время и номер рейса.
- Я приеду, - пообещал Илья.
