Книга Морской волк. Восточный фронт - Влад Савин

Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 167

Истребитель Джоша уже был закреплен на катапульте. Как изощрялись инженеры "Локхида", чтобы обеспечить процесс, совершенно противопоказанный для конструкции Р-80! Решили что один запуск самолет должен выдержать, без поломок и деформаций, ну а после все равно машину спишем. Команда выпускающего, взвыл двигатель, выбросил факел из сопла, выходя на максимально возможный режим, и "шутинг стар" устремился вперед. Вот он скрылся за срезом палубы, задрав нос… и исчез! В шуме волн и встречного ветра ничего не было слышно. Но самолет не появился в небе. В динамике раздался голос наблюдателя, сидящего в самом носу, ниже палубы, на передней батарее зениток:

— Ему чуть не хватило! Казалось, выйдет уже! Но волну задел, и все!

И некого было спасать, и ничего не найти. Жалко Джоша, хороший парень был, хотя и белый, из образованных.

— Теперь твоя очередь, сынок — сказал Барнетт — или ты отказываешься?

А рядом смотрят — майор Шорт, и остальные, с кем вчера разговаривал. И если он, Джимми, откажется — то не скажут уже, "я знал одного чернокожего, которого стоило уважать". Да и вдруг все же повезет, поймает свою удачу? Ведь презираемым неудачником — незачем и жить!

— Удачи тебе!

Джимми еще успел пожалеть о своем решении, когда самолет несся вперед после пинка катапульты. Вот срез палубы мелькнул под крылом — и Джимми, повинуясь какому-то наитию, рванул кран гидросистемы уборки шасси. И, в отличие от Джоша, не стал тянуть ручку на себя, задирая нос и теряя скорость, а даже чуть — чуть отдал вперед, имея запас высоты двадцать метров, палуба над водой. Был огромный риск, но Джимми уже достаточно успел изучить поведение своей "стервочки", это верно, что она не любила рывков, и туго реагировала на изменение газа — но ее ответ на плавное отклонение ручки был вполне нормальным. Еще немного… пора! Ручку чуть на себя, в горизонталь — господи, вода, кажется, не дальше чем в десяти футах! Теперь осторожно вверх, скорость уже за двести миль и продолжает расти, и волны уходят вниз, он летит! Ему удалось! Впереди еще полет, пилотаж и посадка — но это такая мелочь в сравнении с тем "челленджем", что он взял сейчас!

— Браво, 017-й — голос Барнетта в наушниках — теперь ложись на курс 351. Еще раз удачи, и встретимся уже в Токио!

Полет не представлял ничего интересного. Погода была хорошей, видимость нормальной, да еще и с земли корректировали курс. Вот и залив, и корабли внизу, как их много! С одного — условленный сигнал, надо запомнить место. И голос по радио — отлично, 017й, покажи на что ты способен.

Программа пилотажа тоже была заранее утверждена полковником. И в завершение, эффектный выход из пике чуть в стороне от зрителей, и пролет мимо, и дальше на север. Вот только "сучка" вдруг заупрямилась, не захотела выходить.

— 017й, что случилось — надрывалась земля — ответьте!

Это будет несправедливо, разбиться вот так, на виду у всех. Опозорив тем всю Америку, как сказал Барнетт. Черт побери, что с управлением — нос как будто налился свинцом? И тогда Джимми сделал то, что категорически запрещал инструктор — резко сбросил газ. Просто подумав, если стервочке не нравится слишком большая скорость, значит надо уменьшить? И случилось чудо — истребитель подчинился его воле! Правда, начал болтаться, опасно теряя скорость — но это уже знакомое, можем бороться. Я тебя укрощу, стервочка, suka blyad uroy! Ich vosem — nas dvoe, rasklad pered boem ne nash — no mu budem igrat! Russkie ne sdautsya, svolotchi, vseh uroy!

Сражаясь с непослушным самолетом, Джимми не замечал, что орет уже вслух, в радио. Слова, которые он запомнил от Стива — и которые помогали ему максимально собраться в воздушном бою. Вверх, вниз, качели, совсем как в тот первый раз, когда он эту chertovy suku оседлал и чуть не разбился — но теперь он знает, как ее одолеть! И это получалось — размах колебаний снижался, вот истребитель уже нормально летит. А зрители, похоже, остались уже позади?

— 017й, следуйте на базу — голос по радио, с непонятно холодным тоном. И после добавил — готовь вазелин, подонок, он тебе скоро понадобится.

Джимми не понял, что могло не понравиться начальству, ведь он сделал все, что предписано, да еще чудом спас самолет. И на время выбросил из головы — топлива осталось (с учетом неполной заправки, для облегчения веса) не так уж много. А посадка на строптивой сволочи, то еще удовольствие, особенно на незнакомом аэродроме!

Долетел и сел нормально. На аэродроме еще стояли на краю самолеты с красным солнцем на крыльях. Но встречала его своя, американская аэродромная команда — завели на стоянку, и первым делом укрыли самолет брезентом. А Джимми сказали, ждать — судя по всему, они были не в курсе, что произошло над заливом, а просто выполняли приказ.

Через полчаса приехал патруль военной полиции — белые каски, дубинки, повязки на рукаве с буквами МР. И сразу к Джимми — вы такой-то? Арестовать! Руки скрутили, как преступнику, наручники надели, и кинули в джип. И еще дубинками огрели пару раз, непонятно за что!

— Приказ генерала Макартура!

Юрий Смоленцев. Москва. 2 сентября 1945.

День, когда в той истории закончилась эта война. Я про японскую кампанию говорю. Это надо же — сюда попав, Отечественную прошел без единой царапины, а тут в первый день совершенно дурной осколок словил!

Правда, заштопали меня качественно. Главное, обещали что в дальнейшем никаких ограничений по здоровью не будет — при условии правильной реабилитации, как сказали бы в более позднее время. Сам маршал Василевский намекнул, что пора бы мне переходить с оперативной работы на штабную и аналитическую — может и подумаю, теперь, когда Лючия сразу двоих родила, хочется мне их выросшими увидеть. Не каждого раненого майора в госпитале сам главком Дальнего Востока навещает, но тут случай особый: Василевский тоже член "ордена Рассвета", то есть в нашу Тайну посвящен, кто мы и откуда. И как ни крути, но операцию мы все же завершили успешно — не только "управление водоснабжения" разгромили, лишив японцев бактериологического оружия, но и генерала Исии живым притащили, вместе с документацией, вещдоками и свидетелями (кого мы из тюрьмы успели освободить). Ребят жалко, и Андрюху "Чечена", родившегося в иной истории в 1980, в год Московской Олимпиады, и местных ребят — Пашу Коробова, Гошу Мартынова, Володю Барсукова, Равиля Зелимханова — а впрочем, после всего, что мы вместе прошли, нет для меня разницы между теми, кто со мной из 2012 года сюда провалился, и кто здесь вытянул на себе Отечественную войну. Но не бывает войны без потерь — и если мне как-то везло, то не ко всем судьба благосклонна.

А мне достались катана и вакидаси, взятые у самого генерала Исии. В этой войне обычай пошел, о котором не слышал я в нашей истории — может, пропагандисты виноваты, выпустив в обращение кое — какую литературу из иных времен? — но если осталось в Уставе Положение о наградном оружии, то отчего это обязательно должны быть кортики и шашки златоустовской работы, а не раритетные японские мечи? Если театр дальневосточный, и трофеи по праву? Кто первым додумался, не знаю — но приказом Василевского, это было узаконено, с конца июня. Для того отбирались подлинно дорогие клинки, а не новодел, и вручали перед строем, обычно вместе с орденом, не ниже "Красного Знамени", как на моем мече — даже эфес и гарду (по — японски, цубу) успели позолотить. Так что буду при полном параде, как маршал Буденный, у которого наградная шашка еще с Гражданской — носить придется именно как шашку, а не по-самурайски, за поясом, но нам это рост позволяет, средний русский заметно выше среднего японца. Но если я хочу меч не только для украшения использовать, мало ли что — то мне придется приемы иаи — дзюцу (мгновенного выхватывания с ударом) по новому придумывать? А где я вообще наставника по японскому фехтованию найду?

Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 167