Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 173
Еще один опасный вид телесного контакта свойствен шоу-бизнесу. Звезды, появляющиеся в общественных местах, нередко оказываются в окружении пылких поклонников, которые стараются во что бы то ни стало прикоснуться к своему кумиру. При удачном исходе звезда получит моральное удовлетворение, но дело может кончиться синяками и даже серьезными физическими повреждениями. Это стремление любой ценой вступить в телесный контакт с тем или иным музыкантом, певцом и даже политиком в последнее время приобрело повальный характер. Девушки, сопровождающие поп-звезд во время гастрольных туров, поистине мало перед чем останавливаются…
Начав разговор об отношениях между поп-звездами и их поклонниками, мы ушли в сторону от ситуации, когда прикосновения являются неотъемлемой частью самой профессиональной деятельности. Массажист или парикмахер должен прикасаться к клиенту, иначе он не сможет выполнять свою работу, но певцу не нужно ни к кому прикасаться, как никому не нужно дотрагиваться до него, для того чтобы он мог петь песни. Тот факт, что в результате его деятельности к нему стремятся прикоснуться люди, имеет второстепенное значение. Это относится и к представителям других профессиональных сфер, например к полицейским.
Работа полицейского заключается не в том, чтобы прикасаться к людям, но у него диапазон таких «касательств» гораздо больше, чем у остальных. Он может дотрагиваться до нас так, как мы не позволили бы делать это никому другому. Он может взять ребенка за руку на улице, не вызвав никаких комментариев по этому поводу. Он может отталкивать людей, сдерживая толпу, и это тоже воспринимается как само собой разумеющееся. Он не стеснят себя в средствах, когда нужно кого-то «успокоить», и это сходит ему с рук, поскольку служитель выполняет свои профессиональные обязанности. Только в крайнем случае, когда он явно превышает служебные полномочия и выходит за определенные рамки, мы можем обрушить на него свой гнев. Иногда это переходит все границы, о чем свидетельствуют сцены массовых беспорядков, слишком часто наблюдаемые в последнее время на улицах крупных городов. Предоставив полицейским ограниченное право прикасаться к нам, мы находим злоупотребление этим правом неприемлемым, как если бы хормейстер вел себя неподобающим образом по отношению к хористам или учитель по отношению к ученикам. Таким образом, если полицейские будут злоупотреблять своей властью, люди начнут их ненавидеть, что чревато непредсказуемыми последствиями. Лишь в таких странах, как Великобритания, где полицейские выходят на дежурство безоружными, во время уличных беспорядков заметны признаки ограничений, налагаемых на обе стороны. Такое впечатление, будто сам факт, что и те и другие вынуждены вступать в более тесный телесный контакт, хватая друг друга руками, вместо того чтобы использовать камни, палки или огнестрельное оружие, оказывает на них сдерживающее воздействие. Конечно, даже при отсутствии оружия кто-то может лишиться глаза или получить иную травму, но такие случаи довольно редки. По сравнению с результатами беспорядков в других странах – раскроенными черепами и залитыми кровью лицами – побоища в Лондоне и других британских городах выглядят почти цивилизованно. По иронии судьбы британцы вернулись к более интимной форме безоружного боя.
Существует широко распространенное кинематографическое клише: двое «крутых» пытаются решить с помощью кулаков старые разногласия. Зрители прекрасно знают, что, если во время драки они сделают друг из друга отбивную, это станет началом новой великой дружбы. Если двое громил с покрытыми синяками лицами чуть живые лежат на земле, можно не сомневаться в том, что сейчас один из них выплюнет выбитый зуб и скривит окровавленные губы в добродушной ухмылке, глядя на своего оппонента, имеющего столь же плачевный вид. Наши герои помогут друг другу встать на ноги и отправятся в бар (обычно поблизости оказывается питейное заведение). Теперь мы можем быть уверены в том, что отныне их ничто не разлучит и они будут вместе бороться со злом. В конце фильма один из них погибнет, спасая жизнь другому. Он испустит дух на руках своего товарища, по лицу которого еще не так давно ожесточенно молотил кулаками.
Мораль таких «шедевров» в том, что пылкий враг лучше, чем уравновешенный друг. Иными словами, любой близкий телесный контакт, даже такой, как драка (при условии, что она носит личный характер), способен формировать взаимную привязанность между двумя, казалось бы, непримиримыми противниками. Разумеется, это не может служить оправданием насилия, и такой способ выяснения отношений не рекомендуется в качестве универсального средства, но игнорировать данный феномен тоже было бы неразумно.
В последнее время безличное насилие достигло таких масштабов, что эта тема практически стала табу. Для общества, отличающегося либерализмом в сексуальной сфере, насилие независимо от его масштабов и контекста недопустимо с философской точки зрения. В широком смысле, в каком он и должен восприниматься, лозунг «Занимайтесь любовью, а не войной» не вызывает возражений, но послание, лежащее в основе ритуальной кинематографической драки, возможно, подведет нас к мысли о том, что из этого общего правила имеет смысл сделать исключение. Я отнюдь не призываю решать все проблемы с помощью кулаков, а просто пытаюсь представить ситуацию, когда два человека подавляют свою агрессивность до такой степени, что даже откровенная провокация не заставит их дотронуться друг до друга пальцем. Такая крайняя позиция отказа от какого бы то ни было насилия может породить новую форму социальной отчужденности. Приведем пример.
Если два человека по той или иной причине охладевают друг к другу, их отношения могут просто умереть в атмосфере лицемерной сдержанности. Тонкая, жесткая усмешка сдерживаемой ярости ранит не хуже ножа. Иногда эмоциональный взрыв, сопровождающийся не слишком насильственным, но тем не менее агрессивным физическим взаимодействием, способен разрядить атмосферу подобно долгожданной грозе и ослабить разрушительное напряжение. Постоянно ссорящиеся партнеры, возможно, впервые за несколько месяцев вступят в телесный контакт, пусть даже они будут при этом яростно трясти друг друга за плечи, вместо того чтобы обняться. Хотя подобные прикосновения носят явно враждебный характер, порой они способствуют примирению, и игнорировать этот факт только потому, что он идет вразрез с настроениями в обществе, значит, не принимать во внимание мощное эмоциональное воздействие, которое оказывает телесная близость на привязанность между двумя человеческими существами.
Сходный образец поведения представляет собой шумная возня детей, подобную которой иногда затевают между собой находящиеся в дружеских отношениях взрослые. Эти контакты тоже оказывают мощное эмоциональное воздействие, поскольку сопровождаются безмолвным посланием: «Хотя мое поведение кому-то покажется агрессивным, ты же знаешь, что на самом деле это не так». Однако ситуация может оказаться двусмысленной. Послание человека, который в шутку с силой шлепает друга по спине, иногда имеет противоположный смысл: «Хотя можно подумать, что я только притворяюсь агрессивным, по моим действиям ты можешь понять, что это не притворство». Он использует шлепок по спине, поскольку тот стал формализованным общепринятым шутливым жестом, но сопровождающими действиями и силой шлепка дает товарищу понять, что вовсе не шутит.
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 173
