Нет, Ник не мог поверить, что она опять может с ним так поступить.
Прошло два дня, как Лорен улетела, и хотя он записывал на ее автоответчике бесчисленные просьбы перезвонить, она ему не звонила. Что с ней происходит? Ведь точно так же она поступила с ним тогда, в Нью-Йорке, когда он сидел в гостиничном номере пять дней и не отходил от телефона. На этот раз он этого не допустит.
Он связался с девушкой, которая представляла в Нью-Йорке Международное агентство актеров, и просил ее пойти в офис к Лорен.
– Пожалуйста, попросите ее позвонить мне немедленно, – сказал он. – Не уходите, пока не повидаетесь с ней. Я буду ждать у телефона.
Девушка исполнила просьбу и перезвонила ему в Лос-Анджелес:
– Очень сочувствую, мистер Эйнджил, но мисс Робертс в больнице.
– Что с ней? – спросил он в панике.
– У ее мужа сердечный приступ.
– Сердечный приступ? – переспросил он тупо.
– Да, я разговаривала с ее личным секретарем, и она сказала, что сообщит мисс Робертс о вашей попытке дозвониться до нее.
Он положил трубку и покачал головой. Значит, Лорен все рассказала мужу и у него сразу же случился приступ? Может быть, таким образом Оливер хочет ее удержать? Как все это скверно.
Позвонил Фредди и сказал:
– Знаешь, ты не поверило»!
– Что такое?
– Лорен Робертс отклонила наше предложение. По словам Сэмм, ее нью-йоркского агента, она не хочет брать роль.
– Почему?
– Ее муж в больнице!
– Но он ведь выздоровеет, правда? – спросил невразумительно Ник.
– Да кто же это может знать заранее? Очевидно, она у его постели днюет и ночует.
Да, это все непостижимо странно. Судьба их неоднократно сводила и судьба же опять их хочет разлучить. Если он вообще представляет, что Лорен за человек, значит, надо понимать, что она не оставит Оливера, пока он болен.
– Есть предложения? – спросил Фредди.
– О чем?
– Насчет ведущей актрисы?
– Отдай роль Карлайл Мэнн. Она очень хочет ее сыграть.
– Не думаю, чтобы студия была в восторге, она слишком уже пригляделась зрителям, в ней нет новизны.
– Но, Господи, ей еще и тридцати нет. И она подходит на эту роль. Скажи: «Я хочу, чтобы она играла», – и дело с концом.
– Ты уверен в этом?
– Абсолютно уверен.
Он действительно этого хотел. Только с помощью Карлайл Мэнн он как-нибудь просуществует эти несколько месяцев. Потому что Лорен не приедет. В этом он тоже был уверен.
Оливер слабо улыбнулся:
– Кто-то должен был мне сказать, что я слишком много работаю.
– Тебе это говорили и постоянно, – ответила Лорен, поправляя ему постель.
– Говорили? – переспросил Оливер простодушно.
– Да, об этом я говорила тебе, и Хауэрд, и Пиа. Мы все говорили! Что такая безостановочная работа грозит очень серьезными неприятностями.
– Ну уж, не такими серьезными.
– Если поставили биостимулятор, значит, было серьезное. Вошла санитарка и опять принесла цветы. Палата и так напоминала цветочный магазин.
– Я приторможу, обещаю.
Лорен кивнула:
– Если ты хочешь быть со мной, сдержи обещание. Он протянул руку.
– Подойди ко мне, моя прекрасная, моя незаслуженно забытая жена.
Почему-то на глаза у нее навернулись слезы. Она чувствовала такое облегчение, что он не умер. Пиа говорила, что если бы дворецкий не задержался и не вошел в кабинет к Оливеру, когда ему стало плохо, то он бы не выжил.
«А пока твой муж был при смерти, ты Робертс, было в Лос-Анджелесе, в постели с Ником Эйнджелом. Есть чем чем гордиться, не правда ли?
Но разве я хотела, чтобы все так случилось?
Но это случилось, и радуйся, что он еще не умер».
Ведь каждый раз, когда она его обманывала, случалось что-нибудь плохое. Сначала та ложная беременность, а вот теперь это. Но это же знамение. Им с Ником не суждено быть вместе.
Оливер сжимал ее руку и беспомощно смотрел на нее.
– Я строю планы, – сказал он. – Мы с тобой поедем в Рим и Венецию. Мы вместе отправимся путешествовать. Не знаю, что бы я делал без тебя, любимая. Я бы пропал.
Да, он был ее мужем, и она любила его, но, если говорить откровенно, он больше был похож на отца, чем на мужа. Он ведь даже никогда не был с ней по-настоящему близок. А в последние четыре года между ними вообще не было никакой близости.
Оливеру было почти семьдесят. Ей тридцать. О Господи! Она в ловушке, и выхода нет и не предвидится.
– Не волнуйся, Оливер, – сказала она. – Я здесь. И всегда буду с тобой.
Позже в тот день она позвонила Нику.
– Я уже слышал, – сказал он.
– Я просто не знаю, что сказать.
– Ничего не надо говорить. Я все понимаю.
– Я сейчас не могу с ним говорить, пока он болен. Может быть, через несколько месяцев, когда ему станет лучше.
– Лорен, не надо ничего объяснять.
– Но я должна. Я не могу заставлять тебя ждать.
– Я всегда буду ждать тебя.
– Не заставляй меня плакать, Ник.
– Послушай, ты сейчас должна исполнять то, что должна. Но я разведусь с Энни, как бы то ни было. Я не собираюсь продолжать с ней наши бессмысленные отношения.
– Да, но твоя жена не лежит на больничной кровати.
– Но мы можем, по крайней мере, иногда говорить с тобой.
– Ник, это не слишком удачная мысль.
– Ты меня просто убиваешь, Лорен, действительно убиваешь. Ты появляешься в моей жизни и исчезаешь. Ты, черт возьми, просто убьешь меня этим.
– Ник, если это имеет какое-то значение, то знай, я люблю тебя. Я тебя истинно люблю, но не могу оставить этого человека, не сейчас во всяком случае.
– Когда освободишься – позвони мне, – ответил он. – Надеюсь, я еще буду жить, а значит, надеяться.
Ник и Синдра похоронили Арету Мэй на кладбище в «Фо-рест Лон». Присутствовало много людей, которые выражали Синдре сочувствие.
– Но в действительности они выражают сочувствие звезде, а не дочери Ареты Мэй, хотя это безразлично.
– А ты уверена, что она захотела бы быть похороненной здесь? Может быть, надо было отвезти тело в Босвелл?
– Я думала об этом, – сказала она, – а потом вспомнила, что она там только бедствовала и страдала. А здесь она почиет с миром.
Через несколько недель Синдра сообщила ему, что опять едет в Босвелл.
