— Хитрая сирестийская шлюха, — пробормотал Роданов, поднимаясь на ноги после столкновения. Дракаста подняла парус на бизани, чтобы избежать бортового столкновения. Пусть будет так: у него есть и свои преимущества.
— Выпускайте! — крикнул он.
Моряк, стоявший за клетками и довольно далеко от них (его со всех сторон закрывали щитами), потянул за веревку, открывающую дверцы. Дверцы отделяло от ослабленного планшира, который в результате столкновения очень вовремя отлетел, всего несколько дюймов.
Три взрослые вальконы — голодные, злые и страшно сердитые, — вырвались из заточения с леденящими кровь криками. И первым делом увидели группу моряков с «Орхидеи», вставшую у них на пути. Вооруженные и защищенные доспехами люди Замиры тем не менее, несомненно, готовились к встрече с людьми.
Нападающие птицы пронеслись по воздуху и приземлились среди щитов и топоров; они рвали клювами и полосовали когтями величиной с кинжал. Моряки закричали, они натыкались друг на друга, пытаясь уйти от яростных птиц, и вызвали страшное смятение.
Роданов свирепо улыбнулся. Дело того стоило — хотя птицы обошлись в Порту Расточительности очень дорого, хотя они провоняли весь трюм, хотя скоро они будут мертвы. Каждый искалеченный ими моряк с «Орхидеи» означает, что его людям придется иметь дело с меньшим числом, а возможность заставить противника обделаться в бою всегда бесценна.
— Спустить шлюпки! — крикнул он. — Моряки с «Подарка», ко мне!
8
Впереди звучали нечеловеческие крики; Локки на четвереньках поднялся на ют по трапу, пытаясь увидеть, что там происходит. Среди моряков «Орхидеи» у левого борта сражались какие-то коричневые фигуры. Что это? Сама Дракаста пронеслась мимо, размахивая саблей: она устремилась к месту наибольшего смятения.
С борта «Подарка» через пропасть, разделявшую корабли, несколько человек перебросили абордажные крючья. Ожидавшие этого моряки с «Орхидеи» ринулись к левому борту, чтобы топорами рубить тросы. Один упал со стрелой в горле; остальные быстро перерубили все тросы, какие были видны Локки.
Резкий глухой стук сообщил о приземлившейся рядом стреле; Жеан схватил Локки за воротник и стащил на палубу юта. «Летучий отряд» за ними прикрывался щитами; Малакасти своим щитом закрывала и Мамчанса, который, присев, продолжал держать руль. Кто-то на борту «Подарка» закричал и упал; мгновение спустя Джабрил крикнул: «Га!» — стрела выбила щепки из гакаборта возле его головы.
К удивлению Локки, Гвиллем посреди всего этого хаоса преспокойно встал и принялся крутить над головой пращу. Когда его рука пошла вперед, он отпустил один из ремней пращи, и секунду спустя рулевой на «Подарке» опрокинулся навзничь. Когда вадранец потянулся за вторым снарядом, Жеан сдернул его вниз.
— Шлюпки! — крикнул Стрева. — От него отходят шлюпки!
Две шлюпки, в каждой по тридцать моряков, быстро шли от «Страшного подарка» к корме «Орхидеи». Локки очень хотелось приправить их приближение несколькими стрелами, но лучники на мачтах не обращали на шлюпки внимания. Теперь эти суденышки — забота исключительно легендарного героя пивной бочки Оррина Ревелла.
Однако у него было одно большое преимущество, и, как всегда, это преимущество звали Жеан Таннен. На полированных досках ведьмина дерева, из которых была сколочена палуба, лежало несколько совершенно неуместных здесь больших круглых камней, которые с трудом притащили из корабельного балласта.
— Покажи им, Джером, — крикнул Локки.
Когда первая шлюпка с пиратами подошла к гакаборту, два моряка, вооруженные самострелами, встали, чтобы расчистить путь женщине, которая должна была бросить абордажный крюк. Гвиллем раскрутил пращу и пустил вниз свой снаряд: один из лучников с разбитой головой упал на товарищей. Мгновение спустя к гакаборту подошел Жеан и поднял над головой девяностофунтовый камень размером с торс взрослого мужчины. Жеан крякнул и бросил камень в шлюпку: камень не только сломал ноги двум гребцам, но и пробил и днище. Вода хлынула в дыру, в шлюпке началась паника.
Однако из второй шлюпки прилетели две стрелы. Стрева, наблюдавший за первой шлюпкой, получил стрелу в ребра и упал на Локки. Локки оттолкнул его, понимая, что сейчас ничем не может помочь. Палуба уже была залита яркой алой кровью. Мгновение спустя ахнула Малакасти: стрела с мачты «Подарка» пробила ей спину. Она упала у гакаборта, а ее щит полетел за борт.
Джабрил отбросил ее копье и стащил женщину на палубу. Локки видел, что стрела пробила легкое; Малакасти дышала с трудом, и эти вдохи будут последними. Джабрил с искаженным болью лицом пытался укрыть ее своим телом, но Локки крикнул ему:
— Опять стрелы! Опусти голову!
Проклятый лицемер, подумал он о себе, чувствуя, как колотится сердце.
Внизу на тонущей шлюпке еще один моряк размахнулся, собираясь бросить крюк. Гвиллем снова выстрелил, разбив ему руку. Этого моряки в шлюпке не выдержали: шлюпка тонула, на ее банках лежали трупы… уцелевшие начали прыгать в воду. Они еще могли причинить неприятности через несколько минут, но пока участвовать в бою не имели возможности.
