— Вижу, вы настоящая шакалийка. А не взяться ли вам самой за сочинение таких баллад? Найдите печатника, договоритесь с ним — и вскоре вы с ним завалите рынок этим добром. Главное, не упустить подходящий момент.
— А знаете, я, наверно, воспользуюсь вашим советом, — ответила Молли. — А вы вернетесь к преподаванию?
— У меня есть приглашение, — ответил ее собеседник, — от некого Тинфолда. Он предложил мне баллотироваться в парламент.
— Этот старый свистун? — фыркнула Молли. — Да ведь он радикал! У левеллеров не было в парламенте большинства вот уже сотни лет!
— Вы так думаете? А мне всегда казалось, что они только и делают, что мутят воду. В любом случае, мне придется отстаивать заведомо проигрышные программы. — Калека показал на труп, мимо которого Молли толкала его коляску. — Не думаю, что после всего этого шакалийцы будут и дальше уповать на то, что, мол, все разрешится само собой. Миддлстил придется отстраивать заново; большая часть Особой Гвардии в бегах, торков у них больше нет. Наверняка будут раздаваться требования подвергнуть Квотершифт разрушительной бомбардировке с воздуха. С этими идеями тоже придется бороться. Тысячи наших людей превращены в биороботов, им тоже потребуется помощь. Если нам что-то и нужно, так это перемены. А вы? Вы уже достаточно взрослая, чтобы голосовать?
— В Гринхолле мою кровь зарегистрировали год назад, — ответила Молли. — Возможно, я буду даже голосовать за вас. Правда, не знаю, пойдет ли вам на пользу мой голос.
— Я по-прежнему умею держать в руках полемическую дубинку. — С этими словами он шлепнул ладонями по бокам кресла. — А главное, могу легко нанести удар ниже пояса, где больнее всего.
— Значит, в Миддлстил?
— Да, — ответил Бенджамин Карл. — Домой.
Гарри столкнул со стула мертвого офицера Третьей Бригады. На небольшой ферме к северу от Ривермарша ее арьергард держался до самого конца, упорно отказываясь сдаваться. Увы, месть потрепанных остатков новой парламентской армии все же настигла их.
— Он ему все равно не нужен, — пояснил Гарри, поймав на себе взгляд Оливера.
— Похоже, у вас было для меня предложение, Гарри.
— С чего ты взял? — удивился Стейв.
— Иначе зачем ты здесь? Хорошо, попробую угадать. Сейчас вы скажете мне, что говорили с кем-то, кто хорошо знает их оружие. Или их историю. Либо и то, и другое.
Гарри вздохнул.
— Да, эти твои два пистолета. За ними тянется довольно темная история. Чертов проповедник, ну как я тогда не догадался, что у него на уме!
— Они часть земли, Гарри, часть этой страны.
— Что довольно странно, Оливер, потому что я собираюсь забрать их вон туда. — И он ткнул пальцем вверх.
— Со мной или без меня?
Гарри подмигнул.
— Можно так, и можно и этак.
— Вряд ли из меня получится хороший Ловец волков.
— А по-моему, Суд это интересует меньше всего. Старый проповедник подсунул нам хорошую головоломку. Раньше такого за ним не водилось. Я поначалу считал, что за всей этой катавасией стоит именно он. Но, оказывается, ошибался. А я нечасто готов сознаться в подобных вещах.
— Вот и я о том же. У вас имеется план, вы — часть системы. Все это ваше бесконечное наблюдение, подсматривание, расчеты, все эти ваши игры, вечная перестановка фигур на доске, блеф перетасовки, обманные ходы.
— Твой отец был мастер играть в такие игры, Оливер.
— Но я не он, я совсем другой человек.
— Суд не жалует свободных агентов. Это мешает ему предугадывать ход событий, вносит элемент непредсказуемости, я бы даже сказал, хаоса.
— Вы правы, Гарри. Эти два пистолета не имеют четкого плана действий. Но когда они при тебе, ты способен видеть зло, видеть его цвет, чувствовать его присутствие как реальную физическую силу.
— Нам нужно верховенство закона. Тебе никогда не приходило в голову, что эти два пистолета потому чувствуют зло, что они сами и есть зло? То, что творил твой проповедник, бегая по Шакалии, в своих действиях он не ведал никаких границ. То есть, он сам стал тем, за кем вел охоту.
— А вы считаете, что раз убийца короля составил хартию, нацарапав на куске окровавленной бумаги, украденной им из дворца, и передал Небесному Суду, то ваши собственные действия есть воплощение справедливости? Третья Бригада набирала добровольцев в свои ряды примерно таким же образом. Кто нужен Небесному Суду? Ловцы волков или убийцы, послушные его приказам?
— И те, и другие.
— И вы, Гарри, тоже были и тем, и другим, когда к вам пришел мой отец?
— Не понял?
— Я ведь чувствую зло, Гарри. И мне не нужны эти два пистолета, чтобы понять всю глубину вашего раскаяния.
— Эй, ты на что намекаешь, приятель?
Пистолеты за поясом у Оливера начали светиться.
— «Утренняя песня», источник ваших доходов. Признайтесь честно, сколько судов на канале принадлежит вам? Имея в своем распоряжении ресурсы Суда, можно держать целую армию контрабандистов. А если вдруг случится неувязка, ее всегда нетрудно исправить. Когда вы только начинали, найти оправдание не составляло особого труда — мол, все налажено, сети свистунов всегда пригодятся старые контакты, но с каждым годом это все больше и больше стало походить на настоящую банду. Такую цену вы платили за то, что покрывали проповедника, за то, что отказывались сдать его своим товарищам. Ведь именно он работал на вас в Шэдоуклоке, или я не прав? Не он возил контрабанду, а вы. Когда же мой отец узнал об этом, он дал вам шанс. Он не стал выдавать вас Суду, просто велел вам прикрыть лавочку.
— Я бы не стал рисовать жизнь исключительно в черно-белых тонах, — возразил Гарри. — Посмотри на меня. Я спас Шакалию. Я выявил карлистов, окопавшихся в Небесном Суде и Гринхолле. Да что там, в коридорах практически всех государственных учреждений. А сколько раз я спасал твою жизнь? Это я возглавил воздушный десант, который решил исход битвы. Великий Круг, да я настоящий герой! Обо мне впору слагать легенды и гимны!
— Герой, который, между прочим, разбирается в аэростатах. Иначе как так случилось, что судно, на котором летел мой отец, вдруг ни с того, ни с сего рухнуло на землю вблизи от гиблого занавеса?
— Все мои дела служат делу процветания Шакалии, — ответил Гарри. — Разумеется, есть свои издержки, но если бы не они, ей не просуществовать так долго.
Оливер выложил пистолеты на стол.
— Возможно, нам обоим суждено превратиться в тех, за кем мы ведем охоту. Небесный Суд дал вам три варианта выбора. Вернуться с пистолетами, вернуться с пистолетами и со мной, либо…
— Оливер, не вынуждай меня…
— Люди из Небесного Суда, которые следовали за нами по пятам, истинные мастера своего дела. Было почти невозможно догадаться об их присутствии. Но и они вынуждены тащить на себе тяжесть своих грехов. И никакой уорлдсингер при всей своей ловкости не в силах это скрыть.
