расплывается. С криком и искусанной в кровь рукой я осторожно подаюсь вперед и, едва почувствовав свободу, съезжаю по стволу внизу, а затем полностью ложусь на холодную землю, краем глаза видя все то же розовое закатное небо. Только сейчас становится немного легче. Боль как сирена в мозгу, которую я не могу отключить. Пытаясь повернуться, я чувствую взрыв в голове и боку и отключаюсь.
26.4
Боль возвращается прежде, чем я успеваю открыть глаза и понять, что произошло. Даже земля, в которую я едва ли не уткнулась носом, ничто в сравнении с пожаром в правом боку, который с каждой секундой как будто становится все сильнее. Вздох боли слетает с губ, когда я пытаюсь пошевелить правой рукой. Я чувствую, как что-то стекает по животу и мерзко хлюпает, но стараюсь не думать. Все и так слишком хреново. Нужно пробовать встать, чтобы не дать Кейси… Воспоминание о ней дает сил, я пытаюсь приподняться, но новая волна боли вспышкой ударяет по каждому нервному окончанию. Гаснущее сознание успевает услышать пронзительный крик — и погрузиться во тьму. Но спустя время меня вновь выбрасывает в реальность. Тяжело дыша, я уже почти не плачу — в организме едва ли еще осталась для этого вода. Вкладывая все имеющиеся силы, я пытаюсь опереться левой рукой, но очередная волна огня дает лишь перевернуться на спину. Я приземляюсь на здоровый бок и только благодаря этому, наверное, сохраняю сознание и жизнь.
Я вновь вспоминаю подругу и заставляю себя собраться. Был ее крик или мне это померещилось? Знать это не хочется, но надо. Я пытаюсь вновь перевернуться, но тут надо мной нависает тень. Взгляд не удается сфокусировать, но я слышу непонятную речь, которую не понимаю на слух. Незнакомец склоняется и, взяв мою дергающуюся правую руку, впивается в нее зубами. Крик слетается на выдохе, снова погружая меня во тьму. Когда в следующий раз сознание возвращается, у меня нет сил открыть глаза, но слух, как и прежде, отключить невозможно. Чьи-то холодные пальцы касаются шеи.
— Пульс слабый. Она теряет кровь. Могут быть внутренние травмы и кровотечения. Если в ближайшие десять минут не доставить ее в больницу, останется только обращать. У тебя есть с собой… — я узнаю голос Дерека, который присел надо мной.
— Да. Чарли мразь. Обязательно сломаю ему шею еще пару раз.
А это Дэн. Морально как будто бы разом становится легче.
— Тут скорее не Чарли, а дерево, я…
Собрав силы, я хватаю Дерека за руку, что привлекает внимание сразу обоих.
— Кира там… кричала, — шепчу я на выдохе и открываю глаза, хотя и хочется снова зажмуриться от боли.
Дерек все понимает. Он что-то отдает Дэну и тут же уходит в лес, оставляя нас наедине.
Голова кружится и как будто становится тяжелее. Слабость и боль смешиваются в ужасный коктейль.
— Поможешь… встать… не могу… сама, — говорю я с придыханием, протягивая руку парню.
Горькая усмешка слетает с его губ. Он наклоняется, осторожно кладя мою левую руку к себе на шею, а сам подхватывает меня на руки. Я охаю от боли, взрывающейся словно фейерверк в голове.
— Тихо, тихо. Я не касаюсь ран, все хорошо, — шепчет он.
— Спасибо, но я могла и сама дойти, — говорю тихо. Моя голова лежит на его плече. Мне не очень удобно, но я боюсь пошевелиться еще хоть раз.
— Я знаю. Держись крепко. Нам нужно выбраться из этой зоны, чтобы переместиться в больницу, но придется немного пробежаться. Закрой глаза, чтобы голова не кружилась. Но терять сознание нельзя. Наташа!
Его голос убаюкивает, а у меня и правда совсем нет сил, но я все же крепче сжимаю его плечо. Дэну, наверное, даже больно от впивающихся пальцев. Потоки воздуха приятно обдувают лицо, боль усиливается, но я держу внимание только на руках. Стискивая зубы, я считаю до четырех, а затем вновь падаю в темноту, из которой уже не выбираюсь…
* * *
Дэн изо всех сил бежит вперед мимо деревьев по тропам, которые успел проложить ранее. Кустарники то и дело пытаются поймать зацепить, но большая скорость и таран спиной решают проблему. Десять минут — слова Дерека эхом отдаются в голове. В руках — такая хрупкая тоненькая Наташа, вес которой он почти не ощущает благодаря своим модификациям. Ее пальчики продолжают упрямо сжимать его плечо, придавая ему уверенности. А вот стекающая по его рукам кровь, запах которой теперь он чувствует сильнее, чем прежде, выбивает из колеи. Не время думать о жажде. Это лишь кровь. Ему нужно ее не так много. Хорошо, что он бежит, оставляя клубы приятного запаха позади себя.
А вот Чарли, мразь такая, не смог устоять. Да и смог бы он сам на его месте? Все девять человек, что встречали их по приказу Кейси, едва ли когда-то контролировали жажду так же серьезно, как Эрик — зачем, ведь есть таблетки. Слабые, глупые, бездушные и безмозглые твари. И они еще считают себя выше других, ведь они особенные.
Дэн с огромным удовольствием вмазал нескольким из них, когда началась разборка. Молотил кулаками совершенно по-человечески, совершенно не чувствуя боли или усталости. Это не смогло бы их сильно покалечить, ведь противники такие же крепкие, как и он сам, но гордость неплохо задевает. А как он хотел надрать задницу Долону! Подонка взял на себя Эрик, виртуозно его поломав.
Чарли смог удрать. Хитрый лис иногда напоминал вертливую змею. Дэн и не думал гнаться за ним — надо было найти девчонок, и какой-то трус его мало заботил. Но как же забурлила кровь, когда он увидел эту мразь, склонившуюся над Наташей. Всего пара секунд — и Чарли отлетел в сторону, успев разодрать зубами нежную кожу девушку еще сильнее. Чертыхнувшись про себя, Дэн с яростью налетел на соперника, выбивая из него желание когда-либо еще приблизиться к его подопечной. Сломанные руки, ноги и челюсть, а под конец — как раз на глазах у Дерека — свернутая шея.
Временно безжизненное тело Чарли отлетело в сторону, но осталось другое — хрупкой девушки, стук сердца которой почти не был слышен. Волосы закрыли половину лица, некогда красивый травянистый наряд в крови — ее крови, которая перемешалась с землей. Вся картина выглядела жутко и безнадежно. До Наташи страшно было даже дотрагиваться — она как кукла, которой перерезали ниточки. Коснешься — и словно рассыплется
