Михей шел к кулеру, шагов пять или шесть, я все-таки заснул.
Заснул и оказался в нашей гостиной.
Мне снился стол, за которым сидели родители, Алладо деловито разливала чай по чашкам. Обстановка настолько напоминала наше собрание, что я невольно посмотрел в сторону, ожидая увидеть Алису. Нисколько не удивился бы, если бы нежить составила мне компанию.
Но угадал лишь наполовину. Девушка на диване имелась, только звали её Леоникой.
— Слишком рано, Имярек, — бабушка старалась говорить строгим голосом, но на этот раз у неё то ли не получалось, то ли она преднамеренно фальшивила, изображая плохо скрываемую ласку. — Тебе не дадут нужного времени. Кроме того, рядом Мадам. И спасибо, что выжил. Было бы обидно терять тебя в такой дурацкой драке.
Так я и просидел молча невесть сколько времени, любуясь как родичи пьют чай, игнорируя мое присутствие. Леоника, стоило мне повернуться в ее сторону, сначала приложила палец к губам, а затем постучала им по запястью — то ли показывая, что разговор состоится позже, то ли намекая на браслет из кожи мамонта.
Наличие записи, оставленной в голове, успокаивало. Позже, в более удобной обстановке, мне все объяснят.
Когда я проснулся, Михей уже допивал кофе из бумажного стаканчика. То ли я пропустил чудесное превращение воды в кофе, то ли провел в объятиях Морфея дольше, чем показалось.
И ведь, в отличие от первого посещения управы, даже время не посмотришь. Разлетелся телефон на кусочки, придется снова маме его клонировать. Дубль три…
— Сказали, вот-вот вызовут тебя, — заметив, что я открыл глаза печатник предложил мне кофе. Отказываться не стал, после чего стал свидетелем очередного чуда.
Угадал потому как, вода кулера превращалась в один из четырех напитков, по числу кнопок на кулере. Законы физики, которые я когда-то изучал в школе, тихо помахали на прощание рукой.
— Там какая-то заморочка с законами, — вздохнул Михей, аккуратно передавая стаканчик. — Немира с подручными дважды в кабинет к Мадам заходила, второй раз со стопкой распечаток.
Я уныло посмотрел в сторону двери. Не помню, чтобы она открывалась.
— Так у тебя доступа нет, — безошибочно расшифровал мой взгляд печатник. — Точнее есть, но на уровне посетителя. Тут на самом деле людно, просто работа в нескольких фазах проводится. Оттого и кажется, что полупустое помещение. Зато тишина, никто никого не отвлекает, нет конфликтов, очередей и всего такого. Ты, например, в фазе номер три сидишь. Ну и приватность, конечно. Мало ли зачем потребовалось кому-то сюда…
Я попробовал кофе. Вот и не подумаешь, что его только что налили из того же кулера, который выдает черный с зеленым чаи и какао. Натуральный, заварной, с какими-то пряностями. Бариста не нужен? В управе — точно!
Напиток на какое-то время вернул ясность мозгам, позволил разложить проблемы по полочкам.
Угроза со стороны недоброжелателей, которые устроили мне свидание с Алисой, скорее всего, ушла в прошлое. Если даже кто-то из той партии остался на свободе, его выдаст по первому же приказу нежить-перворожденная. Вряд ли Мадам простит им монарь и угрозу безопасности сектора.
Далее, вопрос с родителями и Алладо. По словам Орлаты, их заперли в отдельном континууме. Пожалуй, это то, в чем сейчас пытается разобраться Мадам. Но как-то совсем не верится, что бабушка позволит себя так изолировать. Катастрофически не хватает информации. Помочь им я пока не могу. Следовательно, ждем, выслушиваем Мадам и потом стараемся как-то пообщаться с Олюэн. Блистательная должна знать куда больше.
Третий вопрос, Алиса и Ворчун. Надо взять у того же Михея адрес клиники, в которой их будут лечить. А если клиника где-то вне жадной зоны, придется еще искать того, что туда проводит. Медея? Наверное, она. Не Крокодилыча же искать? Хотя, есть Колди, а Ворчун — её ученик. Ладно, разберемся.
Перейти к четвертому пункту мне не позволили. Наверняка, в этом было скрытое влияние тарока, потому что этот артефакт я планировал обдумать пятым, сразу после проблем, связанных с более надежной изоляцией болта. Не абсолютной — Леоника же сидела на месте Алисы. Отчего-то во мне зрело убеждение, что случись что с авалонским ключом, интерфейс-оператор пропала бы даже из наведенных снов.
— Пора, — неожиданно произнес Михей, в три шага оказавшись возле двери. — Имярек…
Стаканчик волшебным образом опустел, а когда я начал искать урну, чтобы избавиться от него — и вовсе растворился в воздухе.
Печать. Безотходные технологии. Никакого закона сохранения вещества, судя по всему.
Стоило мне встать, пространство словно вывернулось, оставив позади холл с кулером и монитором. Я как бы само собой оказался в строгом кабинете, с массивными книжными шкафами по левую руку и чем-то, напоминающим ящики гигантской картотеки по правую. По другую сторону стола из лазурита, восседала Мадам, в строгом мундире, до боли напоминающем встречу в Корабле.
Где-то высоко, метрах в десяти, если не более, все это великолепие освещала роскошная люстра. Вряд ли хрустальная, скорее бриллиантовая.
Так значит, никакой это был не Семеновский полк, отчего-то подумалось мне в ту секунду, когда мы с Мадам пристально разглядывали друг друга. Так, словно до этого имели дело с кем-то не тем.
Апофеоз бюрократии, подумалось мне. И еще многое другое — потому как тянулась эта секунда в субъективном времени так долго, что иные за такой срок успели бы написать диссертацию по заранее неизвестной теме.
— Есть какие-то бытийные потоки, — начала Мадам таким тоном, будто мы продолжаем разговор, прервавшийся пару минут назад. — Они сталкивают разных людей, связывают в узлы их жизни и судьбы. А потом испытывающие эти узлы на разрыв. Твой, Имярек, случай, из таких вот, фатальных. Не приведи Завоеватель становиться героем. Герои бунтуют против фатума после чего об их жизни рассказывают страшные истории в свете костра. Правда, спустя века ужастики облагораживаются и становятся мифами.
Я решил, что имеет смысл почтительно склонить голову. Незадолго до первого посещения управы прозвучало имя Прометея. Видимо, что-то с тех пор застряло в карме. Какой-то болт с невесть откуда взявшейся шайбой…
— Для того, чтобы вынести решение по твоему делу, — продолжила Мадам чуть более строгим голосом. — Нам пришлось изучить эманации печати с того момента, как ты вышел на Арканную улицу в сопровождении своей нечисти.
При всей строгости голоса печатнице каким-то чудом удалось дать понять, что все не настолько страшно. То ли посредством мимики, то ли сработала эмпатия.
Факт остается фактом, я не испугался, а принял свою судьбу. Находясь в сердце управы, не имея практически никаких навыков, сложно занимать более мятежную позицию.
— По подозрению в диверсионной деятельности — оправдан!
Так меня
