мать, заставившая его заниматься учебой под угрозой пожизненного домашнего ареста.
Обойдя большую часть четвертого этажа, ребята отправились в зал трофеев, в котором нередко прятались те, кто покидал факультетскую гостиную после отбоя.
Миновав слабо освещаемый горящими факелами коридор, вдоль которого были выставлены стальные доспехи, Гермиона и Айзек вышли в основное помещение, сплошь и рядом заставленное наградами, полученными студентами Хогвартса за достижения в разных сферах. Учитывая, что школа существовала уже больше тысячи лет, кубков, почетных грамот, отличительных значков и прочих подобных вещей в этом зале было более чем предостаточно.
— Мерлин, — раздраженно прошипела Гермиона, запнувшись на ровном месте. Благо, Айзек успел вовремя придержать ее, тем самым уберегая от болезненного падения.
— Все хорошо?
— Да, я просто… — мимолетом взглянув на рядом стоящую полку, на которой покоились кубки за заслуги в квиддиче, Гермиона уже хотела было последовать дальше, как вдруг ее внимание привлекла одна колдография.
На волшебном снимке был запечатлен капитан когтевранской команды по квиддичу в компании какой-то девушки. Она прижималась к его плечу, с улыбкой поглядывая то на молодого человека, то в камеру. Но больше всего поражала не сама колдография, а приклеенная к ней табличка с надписью: «Винстент Шаффик и Вивьен Аддерли, 1974 год».
Аддерли. Вивьен Аддерли. Дочь того самого мужчины, в чей дом Гермиона наведывалась около двух месяцев назад. И стояла эта самая девушка в обнимку с человеком, носящим фамилию ее друга.
«Быть может, это совпадение?», — первым пришло ей в голову. Но вот ведь незадача: она не верила в совпадения.
— Эй, Гермиона, что ты там такое увидела, — выглянул из-за ее плеча Айзек, любопытно скользя взглядом по стоящим на полке наградам.
Не отдавая себе отчета в собственных действиях, она резко задрала рукав его свитера, оголяя кожу в области левого предплечья. Увиденное заставило ее в испуге отпрянуть.
Шрам. Вдоль его руки тянулся тонкий белый порез, свидетельствующий о недавнем ранении. Даже магия не была способна помочь полностью избавиться от таких отметин в кротчайшие сроки. И предположительно такой же шрам должен был красоваться на предплечье волшебника, который выпрыгнул в окно библиотеки Малфой-мэнора и поранился осколком выбитого стекла.
Взглянув на свою руку и обнаружив наконец увиденную Гермионой колдографию, Айзек моментально принял серьезный вид, напрочь стирая остатки былой дружелюбности. За считанные секунды он словно повзрослел на пару-тройку лет, посему более не производил впечатление простодушного милого парня.
С мгновение глядя на него широко распахнутыми глазами, Гермиона выхватила из кармана палочку, догадываясь, что одними словами дело не ограничится.
— Экспелеармус, — опередил ее Айзек, тем самым обезоруживая противницу.
Выскользнувшее из ее рук древко отлетело в сторону и затерялось среди бесчисленного множества полок с наградами.
Не питая надежд успеть отыскать палочку и при этом умудриться не схлопотать заклинание в спину, Гермиона со всех ног рванула к выходу из зала.
— Иммобулюс, — размеренно произнес ей вслед Айзек, не утруждая себя бессмысленным участием в преследовании. Жертва заклинания застыла на месте, стоило голубоватому лучу угодить ей между лопаток.
Призвав манящими чарами ее палочку, которая торчала из кубка Хогвартса, полученного за победу в ежегодном соревновании между факультетами, Айзек удрученно вздохнул и направился прямиком к Гермионе.
— Поверь, мне очень не хотелось, чтобы все так вышло, — обойдя подругу, он остановился прямо перед ней. Глядя на выражение его лица, можно было подумать, что ему действительно жаль, что она узнала его мрачный секрет.
— Ты убьешь меня? — отстраненно спросила Гермиона, совершенно не зная, чего следует ожидать от человека, которого она еще до недавнего времени считала своим другом.
— Убью? — удивленно повторил Айзек и поморщился так, будто разом проглотил горсть кислых шипучек. — С чего бы мне это делать? Если бы я желал тебе смерти, то не стал бы нырять за тобой в озеро, а позволил бы утонуть.
Так вот оно что. Значит, своим чудесным спасением Гермиона была обязана не беспалочковой магии, а тому, по чьей вине вообще провалилась под лед. Просто замечательно.
— Зачем… — прошептала она, пребывая в смятении. Открывшаяся правда никак не укладывалась у нее в голове. — Зачем тебе все это?
Подумать только, Айзек, тот самый добрый и веселый парень, с которым она знакома вот уже более семи лет, стоит за всем этим. Но что вообще сподвигло его на подобное деяние? Конечно, еще с давних пор он недолюбливал Драко, но схожие с ним чувства разделяла добрая половина Хогвартса, однако никто более не счел нужным совершать преступление, да еще и не одно, учитывая недавнее нападение на Малфой-мэнор.
— Ты правда не помнишь или просто не считаешь это достаточной причиной? — столкнувшись с искренним непониманием в глазах Гермионы, Айзек разочарованно покачал головой. Судя по всему, ее реакция ощутимо задела его. — Чемпионат мира по квиддичу девяносто четвертого. Мы с семьей, как и вы, были там, но с той лишь разницей, что мои родители встали на пути у Пожирателей смерти и были убиты.
— Но какое отношение к этому имеет Драко?
— Это его отец отдал приказ одному из тех уродов в маске, — не сдержавшись, крикнул Айзек и тут же отступил на шаг назад, заметив промелькнувший на лице Гермионы испуг. — Я валялся под рухнувшей палаткой в тот самый момент, когда Малфой указал на моего отца своей палочкой с наконечником в виде змеи. В следующую секунду он умер, а потом и моя мать.
Он тяжело дышал, словно вновь переживал тот ужасный момент, не имея возможности изменить его и тем самым спасти родителей.
— Я говорил мракоборцам, что это Малфой, но разве меня кто-то послушал? — горько усмехнулся он. В слабом свете горящих факелов Гермиона видела, как поблескивали его глаза, затуманенные давней обидой. — Конечно же нет, ведь эта семейка обладает достаточными связями и состоянием, чтобы умудриться выйти сухими из воды в любой, черт возьми, ситуации.
Гермиона молча поджала губы и опустила глаза в пол. Она знала, что родители Айзека погибли во время нападения Пожирателей смерти, однако не могла припомнить, чтобы ее друг винил в случившемся отца Драко. Хотя еще долгое время после чемпионата девяносто четвертого он держался весьма отстраненно и толком ни с кем не общался, будучи поглощенным горем. Да и, как бы стыдно не было это признавать, в тот учебный год буквально все, включая ее саму, были слишком увлечены проходящим в школе Турниром трех волшебников, на который приехали ученики двух других школ. Ну а после известия о воскрешении Темного Лорда Гермионе, как и Гарри с Роном, и вовсе было не до этого.
Что ж, суммируя все вышеперечисленное, можно
