Нет, решил он, слишком многое поставлено на карту, чтобы рисковать,— никто не должен знать о его открытии. Потому что пока Дойл — единственный человек, знающий о денежном дереве, из этого можно извлечь выгоду. Особенно если у него есть ролла, таинственным образом связанный с этим деревом, которого даже и без дерева, если повезет, можно превратить в деньги.
Он снова завел машину.
Минут через пятнадцать он остановил ее в переулке, в который выходили задние фасады старых многоквартирных домов.
Он вылез из машины, прихватив с собой мешок.
Ролла все еще был неподвижен.
— Странно,— сказал Дойл.
Он положил руку на мешок. Мешок был теплым, а ролла чуть пошевелился.
— Жив еще,— сказал Дойл с облегчением.
Он пробирался между мусорных урн, штабелей гнилых досок и груд пустых консервных банок. Кошки, завидя его, разбегались в темноте.
— Ничего себе местечко для девушки, — сказал себе Дойл.— Совершенно неподходящее место для такой девушки, как Мейбл.
Он отыскал черный ход, поднялся по скрипучей лестнице, прошел по коридору и нашел дверь в комнату Мейбл. Она схватила его за рукав, втащила в комнату, захлопнула дверь и прижалась к ней спиной.
— Я так волновалась, Чак!
— Нечего было волноваться,— сказал Дойл.— Непредвиденные осложнения — вот и все.
— Какие у тебя руки! — вскрикнула она,— А какая рубашка!
Дойл весело подкинул мешок.
— Это все пустяки, Мейбл, — сказал он,— Главное, посмотри, что в мешке.
Он огляделся.
— Окна закрыты?
Она кивнула.
— Передай мне настольную лампу,— сказал он,— сойдет вместо дубинки.
Мейбл вырвала провод из штепселя, сняла абажур и протянула ему лампу.
Он поднял лампу, наклонился над мешком и развязал его.
— Я его пару раз стукнул,— сказал он,— и перебросил через забор, так что он, наверно, оглушен, но все-таки рисковать не стоит.
Он перевернул мешок и вытряхнул роллу на пол. За ним последовал дождь из двадцатидолларовых бумажек.
Ролла с достоинством поднялся с пола и встал вертикально, хотя трудно было понять, что он стоит прямо,— его задние конечности были такими короткими, а передние — такими длинными, что казалось, будто он сидит, как собака.
Больше всего ролла был похож на волка или, вернее, на могучего карикатурного бульдога, воющего на луну.
Мейбл испустила отчаянный визг и бросилась в спальню, захлопнув за собой дверь.
— Замолчи ты, бога ради! — сказал Дойл.— Всех перебудишь. Соседи подумают, что я тебя убиваю.
Кто-то наверху затопал ногами. Мужской голос зарычал: «Заткнитесь, эй, там, внизу!»
На груди роллы загорелась надпись:
— ГОЛОДЕН. КОГДА БУДЕМ ЕСТЬ?
Дойл проглотил слюну. Он почувствовал, как холодный пот выступил у него на лбу.
— В ЧЕМ ДЕЛО? — продолжал ролла.— ГОВОРИ, Я СЛЫШУ.
Кто-то громко постучал в дверь.
Дойл быстро огляделся и увидел, что пол засыпан деньгами. Он принялся собирать их и рассовывать по карманам.
В дверь продолжали стучать.
Дойл собрал деньги и открыл дверь.
В дверях стоял мужчина в нижнем белье. Он был высок и мускулист и возвышался над Дойлом по крайней мере на фут. Из-за его плеча выглядывала женщина.
— Что здесь происходит? — спросил мужчина,— Мы слышали, как кричала женщина.
— Мышку увидела,— сказал Дойл.
Мужчина не спускал с него глаз.
— Большую мышку,— уточнил Дойл,— Может быть, даже крысу.
— А вы, мистер... с вами что случилось? Где это вы так рубаху порвали?..
— В карты играл,— сказал Дойл и попытался захлопнуть дверь.
Но мужчина распахнул ее еще шире, вошел в комнату и сказал:
— Если вы не имеете ничего против, я бы взглянул...
С замиранием сердца Дойл вспомнил о ролле.
Он обернулся. Но роллы не было.
Открылась дверь спальни, и вышла Мейбл. Она была холодна как лед.
— Вы здесь живете, леди? — спросил мужчина в исподнем.
— Да, здесь,— сказала женщина, оставшаяся в дверях,— Я ее часто вижу в коридоре.
— Этот парень к вам пристает?
— Ни в коем случае,— сказала Мейбл.— Это мой друг.
Мужчина обернулся к Дойлу.
— Ты весь в крови,— сказал он.
— Что делать...— ответил Дойл.— Всегда из меня кровь идет.
Женщина потянула мужчину за рукав.
Мейбл сказала:
— Уверяю вас, ничего не произошло.
— Пошли, милый,— настаивала женщина, продолжая тянуть его за рукав.— Они в нас не нуждаются.
Мужчина неохотно ушел.
Дойл захлопнул дверь и запер ее.
— Черт возьми,— сказал он,— нам придется отсюда сматываться. Он будет думать об этом, потом позвонит в полицию, они явятся и заберут нас...
— Мы ничего не сделали, Чак,— сказала Мейбл.
— Может, и так, но я полицию не люблю. Не хочу отвечать на вопросы.
Она подошла к нему ближе.
— Он прав, ты весь в крови, — сказала она,— и руки, и рубашка.
— И нога тоже,— сказал он.— Это меня ролла обработал.
Ролла вышел из-за кресла.
— НЕ ХОТЕЛ НЕДОРАЗУМЕНИЙ, ВСЕГДА ПРЯЧУСЬ ОТ НЕЗНАКОМЫХ.
— Вот так он и говорит,— сказал Дойл, не скрывая восторга.
— Что это? — спросила Мейбл, отходя на два шага.
— Я РОЛЛА.
— Мы встретились под денежным деревом,— пояснил Дойл,— и малость повздорили. Он имеет какое-то отношение к дереву: то ли стережет его, то ли еще что.
— Ты денег достал?
— Немного. Понимаешь, этот ролла...
— ГОЛОДЕН,— зажглось у роллы на груди.
— Иди сюда,— сказала Мейбл,— я тебя перевяжу.
— Да ты что, не хочешь послушать?..
— Не очень. Ты снова попал в переделку Мне кажется, что ты нарочно попадаешь в переделки.
Она повела его в ванную.
— Сядь на край ванны,— сказала она.
Ролла подошел к двери, остановился и спросил:
— У ВАС НЕТ НИКАКОЙ ПИЩИ?
— О, боже мой! — воскликнула Мейбл.— А что вы хотите?
— ФРУКТЫ. ОВОЩИ.
— Там, в кухне, на столе есть фрукты. Вам показать?
