Той ночью Джеральд был последним иностранным гостем, ушедшим с банкета. Анджела, удалившаяся в одиночку двумя часами раньше, уже спала, когда он вернулся в их гостиничный номер. Он снял и положил орден на кровать, переоделся в пижаму. Затем, убедившись, что жена по-прежнему спит, взял цепь и снова надел ее на себя.
Несколько минут Джеральд любовался собой, стоя перед зеркалом в ванной комнате. Он не мог дождаться возвращения домой.
Вернувшись в Халл, Джеральд первым делом продиктовал секретарше письмо, адресованное в Министерство иностранных дел, в котором он испрашивал разрешения носить свою новую награду в тех случаях, когда в правом нижнем углу приглашения указывается: «Форма одежды парадная, ордена». Министерство иностранных дел надлежащим образом обратилось с этим вопросом ко двору, и королева, будучи дальней родственницей Альфонса IV, даровала соответствующее разрешение.
Первым официальным поводом, представившимся Джеральду для того чтобы выставить напоказ свой орден Павлина, стала церемония вступления в должность мэра, которая обычно проходит в зале муниципального совета Халла и сопровождается обедом в ратуше.
Для участия в инаугурации Джеральд специально вернулся из Лагоса; еще без смокинга, он не смог удержаться и захотел взглянуть на свой орден Павлина третьей степени. Открыв футляр, в котором хранилось его самое дорогое сокровище, он в изумлении уставился на него: золотая цепь потускнела, и один из драгоценных камней, казалось, вот-вот вывалится из оправы. Миссис Хаскинс прервала свой туалет, чтобы посмотреть на орден. «Это не золото», — сказала она с прямотой, которая могла бы ошеломить любого ответственного сотрудника Международного валютного фонда.
Джеральд не стал комментировать заявление жены, а взял тюбик суперклея и укрепил драгоценный камень; он, однако, вынужден был признать, что искусство придворных ювелиров оставляет желать лучшего. По пути в ратушу ни один из супругов не возвращался к этой теме.
Кое-кто из присутствовавших на церемонии проявил интерес к истории ордена Павлина, и хотя Джеральд с чувством известного удовлетворения рассказывал о том, за что его наградили этим орденом, и особенно о королевском позволении носить его во время официальных мероприятий, он не мог не осознавать, что некоторые из его коллег отнюдь не восхищаются его облезлым павлином. Особенно удручило Джеральда то обстоятельство, что согласно схеме рассадки он оказался за одним столом с Уолтером Рамсботтомом, занимающим в настоящее время пост вице-мэра.
— Полагаю, было бы нелегко определить истинную стоимость этой штуки, — сказал Уолтер, с пренебрежением глядя на цепь.
— Можешь не сомневаться, — твердо ответил Джеральд.
— Я не имею в виду ее денежную стоимость, — сказал ювелир с ухмылкой. — Это как раз нетрудно сделать. Я имею в виду, разумеется, ее эмоциональную ценность.
— Ну, разумеется, — ответил Джеральд. И, чтобы сменить тему разговора, спросил: — А ты на следующий год собираешься стать мэром?
— Существует традиция, — ответил Уолтер, — что если мэр не остается на следующий срок, его место занимает вице-мэр. Будь уверен, Джеральд, я позабочусь о том, чтобы тебе на этой церемонии досталось место за главным столом.
И после паузы Уолтер добавил:
— Цепь мэра, знаешь ли, она из четырнадцатикаратного золота.[45]
В этот вечер Джеральд ушел с банкета довольно рано, с твердым намерением привести свой орден Павлина в надлежащий вид еще до того, как Уолтер станет мэром.
Вряд ли кто-либо из друзей Джеральда назвал бы его расточительным, и даже жена была поражена обуявшим его приступом тщеславия. На следующий день, в девять утра, Джеральд позвонил на работу и сказал, что сегодня его не будет. Затем он поехал поездом в Лондон, где отправился на Бонд-стрит, а точнее, в «Аспри», один из самых известных ювелирных магазинов.
Вход охранял сержант полиции. Навстречу Джеральду вышел высокий худой мужчина в черном костюме, которому он изложил свою просьбу. Его подвели к круглой стеклянной стойке в центре магазина.
— Мистер Пуллинджер немедленно будет к вашим услугам, — заверили его.
И в самом деле, незамедлительно появился эксперт по драгоценным камням, который с готовностью согласился выполнить просьбу Джеральда и оценить орден Павлина (третьей степени). Мистер Пуллинджер положил цепь на черную бархатную подушечку и, вставив в глаз увеличительное стекло, принялся рассматривать камни.
После беглого осмотра он нахмурился, своим разочарованным видом походя на человека, который стал обладателем всего лишь третьего приза на стрельбах в любительском тире курортного городка.
— Ну, и сколько эта штука может стоить? — спросил Джеральд напрямик, нарушив затянувшееся молчание.
— Сложно определить стоимость столь непростой… — мистер Пуллинджер замялся, — столь необычной…
— Камни — стекло, а золото — латунь. Это вы хотите сказать?
Выражение лица мистера Пуллинджера свидетельствовало о том, что он и сам не мог бы выразиться точнее.
— Возможно, человек, который коллекционирует подобного рода вещи, мог бы дать вам несколько сотен фунтов, но…
— Об этом и речь не идет, — сказал Джеральд, чувствуя себя незаслуженно обиженным. — Продажа не входит в мои намерения. Я пришел к вам, чтобы узнать, не смогли бы вы скопировать ее?
— Скопировать? — переспросил эксперт с недоверием.
— Именно так, — подтвердил Джеральд. — Первым делом замените каждую стекляшку на драгоценный камень соответствующего цвета. Во-вторых, оправа должна быть такой, чтобы не вызывала замечаний у самой требовательной из герцогинь. В-третьих, золота — не менее восемнадцати каратов. И, разумеется, поручите работу самому искусному ювелиру.
В «Аспри» за годы работы с арабскими клиентами привыкли ко многому, но все же мистер Пуллинджер не смог скрыть своего удивления.
— Это работа не из дешевых, — пробормотал он вполголоса. Слово «дешевый» явно не пользовалось популярностью в «Аспри».
— Я ни в малейшей степени не сомневаюсь в этом, — сказал Джеральд. — Но вы должны понять, что для меня это дело чести. Итак, когда я мог бы рассчитывать на получение предварительной оценки?
— Через месяц, максимум — через полтора, — ответил эксперт.
Джеральд оставил роскошный интерьер магазина «Аспри» и отбыл к сточным канавам Нигерии. Через месяц с небольшим, вернувшись домой, он снова отправился на Бонд-стрит для повторного свидания с мистером Пуллинджером.
Ювелир извлек из книги заказов аккуратно сложенный листок бумаги. Джеральд развернул его и внимательно прочел смету. Необходимо для удовлетворения требований заказчика: двенадцать бриллиантов, семь аметистов, три рубина и один сапфир, все камни идеального цвета и высшего качества. Фигурка павлина из слоновой кости, расписанная искусным мастером. Цепь из восемнадцатикаратного золота. Итоговая сумма: двести одиннадцать тысяч фунтов стерлингов, без ндс.
