Джибб на несколько секунд уставился на свои руки, а затем перевел дух:
— Мне не нравится ставить вам ультиматумы, Правительница. Думаю, вы это знаете. Но если вы настаиваете на том, чтобы Премель остался на своем посту, я ухожу из ПСБ. Я не могу больше с ним работать.
И в этот момент ее осенило. Вот он — способ удовлетворить их обоих и добиться того, чтобы все, ради чего Мелиор трудилась, продолжилось.
— А что, если тебе не придется работать с ним? — спросила она.
Он уставился на нее, и в его темных глазах читался вопрос. Мелиор улыбнулась.
Сегодня Премель отпустил людей с занятий на несколько минут раньше. Он видел, как Джибб направлялся в кабинет Правительницы, и по тому, как генерал взглянул на него, он понял, что будет предметом их разговора. Существовала вероятность того, что сегодня — его последний день в качестве офицера ПСБ. Завтра все узнают, что он предатель, поэтому он посчитал, что сегодня можно не перегружать людей занятиями. Вдруг это хоть немного смягчит их реакцию. Он покачал головой и мрачно улыбнулся. А может, и нет.
Он все еще стоял в одиночестве на плацу, погруженный в размышления, когда молодая женщина-гилдрин заметила его и окликнула по имени.
Премель недолго думал, не стоит ли ему извиниться и удалиться в свою комнату, но вопреки ее странному поведению и тому факту, что их первый разговор в предгорье закончился неудачно, она ему понравилась. Кроме того, сейчас ему не стоило лишаться возможных друзей.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, подойдя ближе. — Где все остальные?
Он пожал плечами:
— Я их отпустил сегодня пораньше. Какая-то доброта нашла на меня сегодня. — Он попытался улыбнуться, но в его теперешнем настроении с юмором обстояло неважно.
— Так Мелиор по-прежнему позволяет тебе тренировать охранников?
Премель сузил глаза:
— Что значит «по-прежнему»?
— Ничего, — ответила она, бледнея. — Я просто…
— Она сказала тебе, да? — Он отвернулся, качая головой. — Поверить не могу, что она тебе сказала.
— Никто мне ничего не говорил, Премель. Я была вместе с Мелиор, когда она допрашивала Марара в его дворце. Вот как я узнала.
Охранник взглянул на нее, желая поверить в то, что она говорила.
— Я говорю тебе правду. Мелиор мне ничего не сообщала. Кроме того, она заставила меня поклясться, что я сохраню все в тайне. — Она пожала плечами, затем слегка усмехнулась. — Но мне никогда не приходило в голову скрывать это от тебя.
При этих словах он не смог сдержать улыбки:
— Дворцовые условности могут иногда немного сбить с толку.
— Наверное, — ответила она, а усмешка так и не сходила с ее лица. — Так почему ты это сделал? — спросила она после короткого молчания.
У него внутри все напряглось.
— Что ты имеешь в виду?
— Почему ты предал Мелиор?
Он сжал губы в тонкую линию и оглянулся на дворец. Он не очень-то хотел обсуждать это с кем-либо, в особенности с ней. Тем не менее в Мыши было что-то, помешавшее ему просто развернуться и уйти. Да, она была красивой, но дело было не только в этом. По какой-то причине он хотел, чтобы она его поняла.
— Я ошибся, — ответил он низким голосом. — Я никогда не должен был делать этого.
— Я не о том спрашивала.
Он пристально посмотрел на нее, словно определяя по выражению ее глаз, насколько откровенным он может быть.
— Марар предлагал мне много золота.
— Так ты сделал это из жадности?
Премел нахмурился:
— Ты меня осуждаешь?
— Я пытаюсь понять тебя.
— Зачем?
Женщина пожала плечами.
— Это была жадность? — снова спросила она.
— Отчасти, наверное, да.
— Ты сделал это, потому что она гилдрин?
«Мне нужно было уйти, пока была возможность. Я должен был предвидеть подобный вопрос». Что ему оставалось сказать? В предгорье она доказала ему, что может определить, когда он лжет.
— Я сделал это по нескольким причинам.
— И эта была одной из них?
— Да. Мне очень жаль.
Мышь долго смотрела на него с грустью в светлых глазах. В тот момент она казалась ему моложе, чем когда бы то ни было.
— Ты так ненавидишь мое сословие?
— Я думал, что ненавижу. По правде говоря, я ничего не знаю о твоем сословии. До встречи с тобой Правительница была единственным гилдрином, которого я когда-либо знал. И поэтому, когда она начала реформировать Наль, что мне не нравилось, я винил ее на основании того факта, что она — гилдрин. Вот как я объясняю свое предательство.
Он ожидал, что Мышь в ярости напустится на него, а возможно, даже ударит. Если бы он был на ее месте, он пришел бы в бешенство. Но она продолжала смотреть на него, хоть и с явной грустью. И Премель понял, что ему вовсе и не следовало удивляться. Она сталкивалась с таким же бездумным предубеждением по отношению к гилдринам, как и его собственное, каждый день. Ничего нового для нее он не открыл. Люди относились так к гилдринам тысячу лет. И от этого он почувствовал еще больший стыд.
— Что она изменила? — спросила Мышь. — За что ты так на нее разозлился, что стал сотрудничать с Мараром?
Он почувствовал, что краснеет:
— Тебе это покажется глупым. Сейчас это и мне самому кажется глупым. Меня возмущало то, что она пытается покончить с насилием. Я осуждал ее за то, что она делает Брагор-Наль слишком похожим на Уэрелла-Наль.
Мышь засмеялась и покачала головой.
— Что тут смешного? — спросил Премель.
— Мое сословие годами порицало ее за то, что она не прилагает достаточно усилий, чтобы реформировать Наль, и больше всех я. А сейчас я выясняю, что ты предал ее потому, что считаешь, что она его слишком сильно изменила. — Она снова покачала головой. — Я знаю, что у нее золота больше, чем я могу представить, и больше власти, чем у любого человека в Лон-Сере, но мне кажется, что я бы не захотела оказаться на ее месте.
Премель начал было соглашаться, но в это мгновение увидел, как из дверей дворца показались Джибб и Мелиор, которые направились в их сторону.
— Ну, а как тебе нравится место, которое я занимаю? — спросил он. — У меня такое чувство, что оно скоро освободится.
Она с сочувствием взглянула на него, но ничего не сказала.
Вообще-то он знал, что его место меньше всего ее манит. Он был предателем, а в Брагор-Нале предателей казнят. Тем не менее он чувствовал себя на удивление спокойно, наблюдая за приближением Джибба и Правительницы.
Мелиор все еще была на костылях, но она научилась невероятно ловко управляться с ними, так что казалось, что это Джибб с трудом поспевает за ней.
