Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 166
– О том и речь – тишина! – Боец вдруг поднялся в полный рост.
– Гоша, ты охренел?! – Карпов попытался вцепиться бойцу в разгрузку и усадить его обратно, но тот отмахнулся и забрался на бетонный блок.
– Рядовой Воловичев, спуститься вниз! – рявкнул Егорыч.
– Погодите! – Гоша вдруг поднял кверху указательный палец. – Слышите? Карп, не сопи! Слышите?!
– Как тараканы за печкой… – вдруг проронил Карпов. – Шуршит что-то. Только хер поймешь, где…
Юля тоже услышала шуршание, правда, она никогда не слышала, как шуршат тараканы, даже видела-то их только на картинке, зато ей не раз приходилось слышать мышей. Так вот, сейчас ей показалось, что где-то поблизости резвятся все мыши мира. Даже обоих миров. Где конкретно? Вот этого Юля не понимала так же, как все остальные.
Постепенно шуршание становилось все громче, и минуты через три оно уже не напоминало звуки мышиной возни. Теперь это было что-то вроде шума потревоженной сильным ветром листвы или мощного ливня. А еще минутой позже шум рассыпался на отдельные звуки, и всем стало ясно, что это не шуршание и не отголоски сильного дождя. Это были многочисленные шаги, очень быстрые, отчетливые и цокающие, словно приближалась целая толпа модников в обуви с металлическими подковками. Только непонятно, откуда приближалась. Не из переходной же зоны!
Юле от такого предположения стало не по себе. С одной стороны, она понимала, что предположение логичное. Особенно если учесть, что Сергей и Рита перед началом обстрела исчезли, скорее всего, именно в переходной зоне. Если шуршало именно там, звуки эти издавали ведомые навигаторами беженцы, вернее, машины, на которых они передвигались. Но, с другой стороны, почему Юля и бойцы слышали именно шуршание-цоканье, и только его? Шелест шипованных шин по снежной каше? Почему же не слышен гул моторов? И вообще, почему вдруг стало возможно это услышать? Что изменилось?
– Бросить оружие, вы окружены, – вдруг разнеслось над всей стройплощадкой.
Юля резко обернулась, но за дымом ничего не увидела. Да и что ей было видеть? Усиленный мощными динамиками голос звучал откуда-то со стороны заречья, с Тушинского поля. Даже не будь дыма, Юля увидела бы только машины, на которых стояли эти динамики. И какой от этого прок?
Бойцы тоже рефлекторно обернулись, а Гоша спрыгнул все-таки с бетонного блока. Лица у всех троих были озадаченные. Наверное, их терзали сомнения, а не подкрадывающийся ли со всех сторон противник издавал странные звуки? В дымовой завесе появились разрывы, и теперь Юля отлично видела, как множество бойцов в серо-буром камуфляже занимают позиции, перемещаются короткими перебежками или крадутся, прячась за медленно приближающимися бронетранспортерами, уже по территории стройки. То, что это были солдаты противника, понимала даже Юля. Во-первых, камуфляж другой, во-вторых, шли они навстречу и целились, казалось, прямо в лоб.
Юля сглотнула вязкую слюну и невольно присела, прячась за бетонным блоком с головой. Оружие осталось лежать на позиции. Взять его было бы надо, кто спорит, но страх сковал все тело. Оказалось, что выживать под минометным обстрелом и палить наугад в дымовую завесу – это не самое трудное на войне. В сравнении с открытым противостоянием, когда ты видишь наступающего противника, а главное, видишь, как он в тебя целится, это все оказалось опасными играми, не более того.
– К бою, – негромко приказал Егорыч.
Бойцы заняли позиции и прицелились, а в тылу громко клацнул затвор крупнокалиберного пулемета на «арабской тачанке».
– Фланги готовы, – доложил Карпов.
– Огонь!
И снова уши заложило от трещотки автоматов, громкого стука большого пулемета, взрывов гранат и… все усиливающегося странного шуршания-цоканья. В заметавшемся над полем дыму появилось гораздо больше оттенков, а запах стал преобладать пороховой, затем стрельба немного стихла, но через несколько секунд возобновилась с новой силой, а еще зазвучали страшные крики, многоэтажный мат и стали слышны новые звуки – отголоски рукопашной схватки.
Егорыч вдруг встал в полный рост, заорал: «ВДВ, вперед!» – и перемахнул через бетонный блок. Карпов тоже бросился куда-то в сторону противника, правда, заорал он что-то нечленораздельное. Гоша немного отстал, поскольку перезаряжал автомат. Сменив магазин, парень двумя быстрыми и ловкими движениями выдернул из ножен штык-нож, зафиксировал на стволе и уже после этой процедуры запрыгнул на бетонный блок, практически так же лихо, как в первый раз, когда услышал шуршание.
Юля проводила взглядом бойца. Ей вдруг стало особенно страшно и тоскливо. Страшно оттого, что она оставалась совсем одна, а тоскливо потому, что она отлично понимала – Гоша не вернется. Возможно, в Новом мире этот Гоша с таким замечательно сексуальным басом останется жить, и даже когда-нибудь случайно они столкнутся где-нибудь в Питере на Аничковом мосту. Но конкретно этот Гоша уходил на верную смерть. Без вариантов. И это было ужасно. Даже ужаснее, чем бомбежка или атака черных тварей.
Юля вдруг замерла, поскольку ее последняя мысль неожиданно материализовалась. Да еще как! Рядовой Гоша Воловичев, такой мужественный и прекрасный в своем последнем и решительном броске навстречу противнику, так и не успел спрыгнуть с бетонного блока и вступить в схватку с «серо-бурыми» врагами. В тот миг, когда Гоша взвился в воздух, из нереальности появился трехметровый четырехрукий черный монстр, который легко, как муху, поймал бойца сразу двумя левыми конечностями, а вернее – насадил его на длинные острые шипы, которыми были утыканы предплечья. А затем монстр развел руки в стороны и вверх-вниз, разорвав Гошу на две части. Как тряпичную куклу. Вот только крови на голову несчастной Юле выплеснулось вовсе не как из куклы. Как из ушата.
Юлю от ужаса будто бы прошило током. А затем она завопила с такой силой, что, казалось, сумела перекрыть грохот взрывов, стрельбу и крики дерущихся мужчин. И ее вопль услышали.
Бойцы из обеих реальностей, как по команде, обернулись и на миг замерли, не сразу поверив своим глазам. Но когда им стало ясно, что это не обман зрения и не галлюцинация, бойцы обеих армий, не задумываясь больше ни на секунду, вскинули оружие и бросились на черных тварей. Которых к тому моменту стало уже несколько десятков и которые продолжали выпрыгивать из нереальной зоны со скоростью сыплющегося из перевернутого ведра черного гороха…
…Тем временем на левом берегу Москвы-реки, а вернее – в трех без малого километрах от уреза воды продолжалась интенсивная работа по руководству операцией «Контрпрорыв-2». Несколько больших автобусов, множество машин, десятки единиц вспомогательной и боевой техники стояли, маневрировали, выдвигались на позиции трех линий обороны, создавая на Тушинском аэрополе вполне деловую по военным меркам обстановку, но никак не реагируя пока на изменения ситуации в пределах практически уничтоженного вражеского плацдарма на правом берегу. Там шла работа – это все, что пока знали бойцы и командиры развернутых на аэрополе подразделений.
В объединенном штабе знали чуть больше, но и там пока толком не поняли, что происходит. Единственным, кто мог это понять и оценить, был генерал Мазич, но в штабе он не появлялся. Он находился в своем фургончике и принимал доклад от навигаторов-шпионов, которые спровоцировали противника перейти именно тогда и там, где это требовалось Мазаю и компании.
Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 166
