Третий: вынеся проблему полигамии на всеамериканское обсуждение, Энн Элиза Янг фактически спасла Церковь СПД от самой Церкви СПД. Она была не одинока в этом деянии, многие люди сыграли в нем значительную роль, однако она возглавила кампанию против многоженства, и влияние первого издания ее книги «Девятнадцатая жена» невозможно отрицать. Это тоже неудобный для восприятия факт, ибо это означает, что именно одна из наиболее яростных противниц Бригама определила будущий курс его Церкви, то есть то самое будущее, в котором мы с вами так процветаем сегодня. В этой иронии судьбы, как мне представляется, мы можем обнаружить множество христианских истин.
Четвертый: в Манифесте 1890 года и особенно в более убедительном Манифесте, изданном в 1904 году, Церковь СПД четко разъяснила свою позицию по отношению к полигамии: всякий Святой, практикующий многоженство, будет подвергнут отлучению. Однако, отказавшись от полигамии, Церковь СПД оказалась лицом к лицу перед не имеющей решения теологической проблемой. Доктрина, которую проповедовали Джозеф и Бригам как Слово Господне, теперь ревизовалась. Если полигамия не являлась более Божественным учением, вопрошали многие, находившиеся как внутри, так и извне Церкви, что же делать с «Доктриной и Догматами» в целом? И как быть с самой Книгой Мормона? Может ли и она быть отредактирована, ревизована, причесана, поправлена или как-то иначе изменена лидерами Церкви в Солт-Лейке?
Помимо того, пересмотренная доктрина оставила многих многоженцев, включая самого президента Вудраффа, у которого было пять или шесть жен, в правовом и теологическом тупике. Если многоженство более не являлось религиозным учением и не было более дорогой к спасению, что было делать человеку с целой дюжиной жен? Бросить последних одиннадцать, оставшись с первой? Продолжать жить, как раньше, в виде исторического курьеза? И что должна была чувствовать теперь полигамная жена, как к себе относиться? Использовать нехарактерные для Бригама, но его собственные жестокие слова по отношению к таким женам — считать себя «шлюхой для общения»? Церковь оказалась горестно-неумелой, неспособной должным образом провести Святых через эти тяжкие дни смятения. Эта духовная неразбериха толкнула многих Святых к тому, чтобы, под руководством Аарона Уэбба, отколоться от Церкви СПД, образовав общину так называемых Первых в Ред-Крике и его окрестностях в Юте; это место позднее стало известно как Месадейл.
Благодаря моей работе в Доме Энн Элизы Янг я смогла познакомиться со многими женщинами и детьми, жизнь которых определялась полигамией, существующей сегодня. Мне довелось официально проинтервьюировать двадцать два человека и записать их рассказы о том, что они пережили.[141]Эти беседы поначалу проводились скорее со вспомогательной целью — получить представление о реальной жизни ребенка в полигамной семье, о реальной жизни жены многоженца. Однако чем больше женщин и детей я опрашивала, тем более настоятельным становилось их воздействие на меня. В какой-то момент я увидела прямую связь между мормонской полигамией девятнадцатого века, описанной Энн Элизой Янг, и сегодняшними многоженцами Месадейла. Многоженцы, подобные Первым из Месадейла, — не мормоны: мы не принадлежим к одной и той же Церкви. Это не оспаривается. И тем не менее они — непреднамеренное последствие полигамной политики Джозефа и Бригама. Отрицать это означает отрицать холодные факты истории. Игнорировать рассказы этих людей означало бы отвергать христианские принципы. Поэтому я не могла пройти мимо.
Пятый: к моему глубочайшему разочарованию, я не смогла выяснить дальнейшую судьбу Энн Элизы Янг. Нам известно, что после опубликования ее книги «Девятнадцатая жена» в 1875 году она помирилась со своей матерью, которая тоже стала отступницей, когда Бригам попытался опорочить репутацию ее дочери. Элизабет Черчилль Уэбб скончалась в 1884 году, предположительно когда жила вместе с Энн Элизой. В 1890 году, увидев, что Церковь отвергла многоженство, Энн Элиза прекратила свои лекционные турне. Она вышла замуж за богатого промышленника из Мичигана, но через несколько лет брак распался, и супруги официально развелись. Нам известно, что в конце 1890-х годов она жила в Аризоне, вероятнее всего с весьма скудными средствами. Затем следует большой перерыв в сведениях о ней вплоть до 1908 года, когда она вновь возникает, теперь с обновленным изданием книги «Девятнадцатая жена», которое публикует за свой счет. Представляется, что на это предприятие она истратила почти все свои средства. Тираж в тысячу экземпляров так и не был распродан. После этого события о ее местонахождении нет сведений, подтвержденных достоверными источниками. Имеются два сообщения о том, что ее видели: один из сыновей Джеймса Ди, первого мужа Энн Элизы, утверждает, что видел ее в Финиксе в 1915 году. Один из сыновей Бригама, Джон Уиллард Янг, за год до своей смерти, в 1923 г., писал, что встретил ее недалеко от своего дома, на Бродвее в Нью-Йорке. Оба утверждения весьма интересны, но ни то ни другое ничем не подтверждаются. Оба представляются мне недостаточно правдоподобными.
Лоренцо Леонард Ди, второй сын Энн Элизы (и мой двоюродный прапрадед), полагал, что его мать была убита членом — или членами — общины Первых. Конечно, Аарон Уэбб или его приверженцы могли иметь достаточно причин для того, чтобы заставить замолчать самую эффективную противницу многоженства. Но как бы соблазнительна ни была такая теория, свидетельств ее достоверности не существует, если не считать таковым внятный голос охваченного горем сына.
Тогда что же случилось с Энн Элизой Янг? Мои поиски в архивах Юты, Калифорнии, Нью-Йорка и Вашингтона не дали результатов в том, что касается ее последних дней. Ни одна из местных или всеамериканских газет не поместила некролога. Насколько мне известно, нет никаких полицейских протоколов, страховых документов, бумаг о владении имуществом или каких-либо иных свидетельств, касающихся ее судьбы. Я пришла к заключению, что, увы, тайна завершения ее судьбы так и не может быть раскрыта. И действительно, должны же быть какие-то тайны, которые не имеют ответа. В конце концов, мы должны принимать их такими, какие они есть. А они — сложные, многосторонние, всячески орнаментированные свидетельствами и теориями, но абсолютно непознаваемые, как сама жизнь.
Итак, сформулировав эти пять выводов, я представляю свою работу, которая может быть определена единственно как не соответствующая принятым правилам. После более двух лет исследований я поняла, что исторической диссертации недостаточно. Придя к такому заключению, я в течение нескольких месяцев тесно сотрудничала с молодым человеком по имени Джордан Скотт. Я провела с ним около шестидесяти часовых интервью о его жизни среди Первых и особенно о его необычайных взаимоотношениях с матерью. Сначала я попыталась пересказать его историю аналитически отстраненно. И всегда результатом было холодное, лишенное одухотворенности повествование. Несмотря на то что история этого молодого человека проливает свет на рассказанное Энн Элизой и в целом на ее наследие, мой научный подход лишал жизни жизнь самого Джордана. После многих попыток я отказалась от собственного голоса в пользу голоса Джордана. Я отредактировала записи наших интервью, составив черновик, а затем снова вернулась к Джордану за новыми беседами. Вдвоем с ним мы отредактировали первоначальный набросок, превратив его в готовое повествование: «Жена № 19: Тайна пустыни».
