в том, чтобы спасти невинных и наказать виноватых. — Возразил Эдуард.
— Звучит по-библейски. — Заметил Ньюман.
— Ну, у тебя же тут трое из Четырех Всадников. — Подала голос я.
— Хотите сказать, что практикуете отмщение в библейских масштабах? — Поинтересовался Ньюман, едва сдерживая смех.
— Оно может быть таковым. — Произнес Олаф.
Мы с Эдуардом просто кивнули. Ньюман перестал смеяться и уставился на нас троих, пытаясь понять, стебемся мы или нет.
68
Через час я стояла посреди того, что еще утром было хозяйской спальней, а теперь больше напоминало магазин тканей и товаров для дома после распродажи. Подушки, одеяла, простыни и прочие вещи валялись на полу в таких количествах, что я утопала в них по колено, как будто мне надо было пробираться сквозь цветастые сугробы. За горой постельных принадлежностей виднелась гардеробная. Смотрелось это так, словно кто-то вывалил оттуда все вещи на пол. Я задумалась о том, понимали ли офицеры, которые обыскивали гардеробную, что ее содержимое, судя по всему, было самым дорогим, что только можно найти в этом доме. Мюриэль была из тех, кто либо носил свои деньги на себе в качестве одежды, либо покупал на них тачки, чтобы окружающие это видели. Дом и его обстановка были приятными и современными, но они и в подметки не годились ее одежде, внедорожнику Порше и Ягуару, которые были припаркованы в трехместном гараже. Я даже не знала, что у Порше бывают внедорожники. Ягуар был красивым и эффектным, но внедорожник смотрелся так же, как и все остальные внедорожники, так что тратиться на Порше, по-моему, смысла не было, но я-то не гонялась за брендами. Я бы не стала переплачивать только из-за того, что к машине или к шмотке приложил руку известный дизайнер, или она была брендовой. Некоторые дизайнеры и правда создают потрясающие произведения искусства, которые можно носить на себе, но моя обыденная жизнь не приспособлена для таких шмоток. Жан-Клод сетовал, что я никогда по-настоящему не ценила красивые вещи. Я ему ответила, что ценю его, а он был как раз в списке того, что есть красивого в моей жизни. Он улыбнулся и принял мою точку зрения.
— Да где же эта чертова штуковина? — Раздался голос Ньюмана у меня за спиной.
Эдуард сказал, что нам лучше разделиться на пары, и забрал с собой Олафа. Меня устраивает. Я уже была сыта большим парнем по горло.
— Понятия не имею. — Ответила я.
— Прости. Я знаю, что не имеешь, но если мы не найдем ее, то… — Его голос затих.
— То мы не получим дополнительное время для выполнения ордера. — Закончила я за него.
— Ага, я думал, что если перепишу его на тебя, то мне станет легче, но нет. Я не хочу, чтобы кто-то убивал Бобби, если он невиновен, и я знаю, что ты тоже не хочешь его убивать. Я просто чувствую себя виноватым за то, что взвалил эту ношу на твои плечи, облегчив жизнь себе.
— Ты хороший парень, Ньюман.
Он покачал головой.
— Нет, на самом деле, нет, ну, или не настолько хороший, насколько хотел бы быть.
— Думаю, это справедливо для всех. — Сказала я.
Он вновь покачал головой.
— Тебе, как и мне, известно, что не все хотят быть хорошими.
— Большинству людей хочется чувствовать себя хорошими, или хотя бы знать, что их поступки оправданы. Я уверена, ты и сам такое встречал: головорезы, которые винят своих жертв в том, что они дали им сдачи, что носили короткие юбки или что просто имели при себе нечто ценное. Ты сам знаешь, как это работает.
Ньюман издал какой-то короткий звук, который можно было бы назвать смешком, но он был слишком горький.
— Был у меня один автоугонщик, который пристрелил банкира и его жену, чтобы забрать у них Роллс-Ройс. Они ехали на благотворительный вечер и заплутали. Преступник в свою защиту сказал: «А чего он на такой крутой тачке ехал по такому району? Понимать надо было, куда суешься».
— Как будто ему и в голову не приходило, что, может, он просто не должен был угонять чужие тачки с пушкой наперевес. — Добавила я.
— Он сказал, что не собирался стрелять, но мужчина не открыл дверь, когда он сунул ствол в окно. Его так оскорбило, что богатый чувак попытался свалить, вместо того, чтобы отдать ему тачку. Сказал, что ни в кого из них стрелять бы не стал, если бы они просто уступили ему машину.
— Я и говорю: даже плохим парням хочется чувствовать себя хорошими.
— Ты права насчет преступников, но, думаю, все прочие из нас хотят быть выше этого. — Ответил Ньюман, глядя на бардак на полу.
Мне пришло сообщение от Эдуарда, так что я полезла в свой телефон. Сообщение было весьма лаконичным: «Они его нашли».
Я показала сообщение Ньюману. Он направился к двери, а я последовала за ним. Думаю, нам обоим хотелось увидеть, как на Мюриэль и Тодда наденут наручники. Сломаются ли они, получим ли мы признание? От Тодда — возможно, и если нас ждет момент в духе Перри Мейсона, «Мэтлока» или «Закона и порядка», то я хочу это видеть (Перри Мейсон — адвокат из детективных романов, «Мэтлок» и «Закон и порядок» — это сериалы — прим. переводчика). Мне редко удается столкнуться с такими моментами в реальности, но если они происходят, то я стараюсь не упускать их. С точки зрения закона, у меня в кармане лежал ордер, который сэкономил бы судебные расходы на разбирательство с убийцей или убийцами Рэя Маршана, но я, наконец, столкнулась с преступлением, в котором грязную работу не придется делать мне. Я даже не была уверена, что в Мичигане предусмотрена смертная казнь в отношении преступников-людей. Обычно мне и не надо было знать о таких вещах, потому что я самостоятельно выносила приговор там, где появлялась.
Голос Мюриэль Бабингтон мы услышали еще до того, как увидели ее саму.
— Мы не убивали моего брата!
— Я понятия не имею, как эта варварская штуковина оказалась в нашем доме. — Заявил Тодд Бабингтон.
«Варварская штуковина»? Мне надо воочию увидеть этот баг накх до того, как его заберут в качестве улики. Я словила облегчение от того, что под конец этого дела чувствовала себя не так, как обычно. Может, потому, что в этот раз мне не пришлось никого убивать. Да, пожалуй, дело в этом.
— Не трогайте меня! — Вскрикнула Мюриэль.
Мы все еще были на лестнице, когда толпа людей у двери рассосалась, и нам открылся чудесный обзор на
