Книга Орден Скорпионов - Айви Эшер

Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 210

– Ты – не герцог Андросс? – рычу я, разглядывая его лицо.

Это он, должен быть он.

Женщина рядом с нами начинает плакать громче, но я не обращаю внимания на ее панические всхлипывания.

– Да, я герцог, – говорит герцог, и я прижимаю второй клинок к его вялому члену. – Нет! Подождите! Пожалуйста! – кричит он.

Я могла бы смаковать его ужас всю ночь – он такой густой и манящий.

– Я новый герцог Андросс. Моего брата, старого герцога, и его личную охрану убили пару недель назад. Я… я только что унаследовал его титул.

Ноги подкашиваются, будто мне перерезали сухожилия, его слова бьют в грудь так, что мне приходится сражаться за следующий вдох.

– О чем ты, на хрен, говоришь? – огрызаюсь я, и женщина сползает с кровати.

– Это правда. Мы переехали всего несколько дней назад. Я могу это доказать, – продолжает вопить она и шагает к столу в углу.

Но прежде, чем она делает еще шаг, Кость прижимает нож к ее горлу, и она начинает плакать еще громче.

– Я никогда не переходил дорогу Ордену Скорпионов. Клянусь, я никогда в жизни никого не пытал и не насиловал. Мой… мой брат был больным ублюдком. Вам нужен он, а не я. Пожалуйста, не трогайте мою жену, – умоляет герцог.

– Я ничего не слышал об убийстве герцога Андросса, – заявляет Скорпиус.

Во мне же борются желание покончить с этим уродом и желанием выяснить, а точно ли передо мной тот, кого надо выпотрошить.

Скорпиус подходит к столу, к которому пыталась подойти герцогиня, и перебирает лежащие там письма.

– Мне жаль, что Пейт обидел тебя. Но пожалуйста… Это был не я, – умоляет герцог, и я бросаю на него взгляд.

– Какого цвета были его глаза? – спрашиваю я, глядя, как кровь стекает с его шеи на светло-желтый шелк наволочки и медленно растекается по нему.

– Что?

– Его глаза, какого цвета были его херовы глаза?

– Зеленые. Как жухлая трава. Они были светло-зеленые, – поспешно отвечает герцог.

Я хочу закричать. Я хочу перерезать горло этому ублюдку, и плевать, кто он. В его жилах должна течь одна и та же порченая кровь. Голубые глаза, зеленые глаза, какая, блядь, разница? Я должна заставить их заплатить.

Мое нутро сжимается от ярости, а сердце колотится так сильно, что кажется, будто оно пытается вырваться из моей груди, чтобы лично наброситься на герцога.

– Король распорядился расследовать это убийство. Оно произошло возле трактира, там Пейт выполнял дипломатическое поручение. О его смерти не было объявлено публично. Мы поклялись хранить это в тайне, пока не найдут виновного. Даже слуги поклялись молчать.

– Мамочка? – доносится из-за двери тоненький голосок, я оглядываюсь и вижу, как латунная ручка начинает медленно поворачиваться.

Череп оказывается у двери в один прыжок и тут же наваливается на нее, не давая открыться. Герцогиня начинает задыхаться, а герцог, словно позабыв, что к его горлу приставлен кинжал, подскакивает на кровати и собирается помчаться к девочке, что зовет его из коридора.

– Мамочка, мне приснился плохой сон, – снова зовет тоненький голосок, и мое сердце тараном врезается в грудную клетку.

– Они говорят правду, Тельсон, – объявляет Скорпиус, поднимая со стола длинный лист пергамента. – Это заявление о передаче титула и письмо, в котором Карну Андроссу советуют поселиться в поместье для его же безопасности.

В ушах начинает звенеть, я перевожу взгляд со свитка в руках Скорпиуса на герцога. Его голубые глаза неотрывно, с мольбой смотрят на меня. Он умоляет меня быть милосердной.

Я не знаю, есть ли во мне милосердие.

Я убивала без разбора с тех пор, как себя помню. Совсем недавно я вырезала всех моряков на корабле, что осмелились встать у меня на пути. Я не спрашивала, заслужили ли они это, а делала то, для чего меня привела туда Икон. Я должна была помочь ей восстановить справедливость, она это заслужила. Так почему же теперь должно быть иначе?

– Мамочка, пожалуйста, – умоляет девочка, ее тонкий голосок начинает дрожать от слез.

Раздается тихий удар, будто девочка прижалась своим тельцем к двери и пытается ее открыть.

– Пожалуйста, не трогайте ее, – умоляет герцогиня, а Кость смотрит на меня, будто мне достаточно кивнуть, и он выпотрошит ее на месте.

Раздается еще один тихий удар, и плач с той стороны становится громче.

– Я сейчас приду, Джови. Возвращайся в свою комнату. Я приду и уложу тебя, – дрожащим голосом обращается герцогиня к дочери, а затем выпрямляется, и в ее глазах вспыхивает непокорность.

– Но ты мне нужна, – умоляет Джови за дверью.

Я смотрю на кинжал, прижатый к горлу герцога, и меня охватывает ярость. Несправедливость происходящего, справедливость, в которой мне было отказано, сжигают меня изнутри.

Жажда справедливости требует, чтобы я сделала то, что собиралась, но меня гложут сомнения. Может быть, этот герцог заслуживает жестокой смерти. А может, и нет. Но чего заслуживает та маленькая крия у двери? Какое право я имею отнять ее юную жизнь, как столь многие отнимали у меня?

Я могу убить ее родителей. Убить ее и остановить каждое сердце в этом доме, но что останется в итоге?

Я – клинок смерти, но я не стану убивать ради убийства как такового.

Я отвожу клинок от горла герцога, и он пораженно смотрит на меня. Я отступаю от кровати, мне хочется кричать от разочарования. Жажда крови, бурлящая во мне, так сильна, что от усилий, требующихся, чтобы удержать ее, у меня трясутся руки. Страстная жажда разрушения бьет по моей решимости оставить эту семью в покое, и я дрожу под натиском силы, заставляющей меня немедленно залить всю комнату кровью.

– Заберите меня, блядь, отсюда, – тихо говорю я, и в этой фразе – странное сочетание приказа и просьбы спасти меня, увести, чтобы я не переступила грань жестокого насилия, на которой сейчас нахожусь.

Не говоря ни слова, Скорпиус, Череп и Кость оказываются рядом со мной.

– Не давайте нам повода вернуться, – предупреждает Скорпиус, и кто-то притягивает меня к своей груди и отталкивает в темный угол.

Мое дыхание быстрое и порывистое, я борюсь со своим внутренним желанием развернуться и выплеснуть наружу всю боль и ярость.

Я никогда раньше не отказывалась от этого. Я всегда предпочитала утопать в них, но сейчас я чувствую, что падаю, и приземление, которое наступит совсем скоро, не сулит мне ничего, кроме агонии.

– Прости меня, – причитает герцог, поднимаясь с постели.

Жена бросается к нему в объятия и крепко обнимает его. Но

Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 210