сразу же огляделась по сторонам, хотя видела это место мельком во время экскурсии несколько часов назад. В отличие от Лорена и Рика, у Хьюстона была двуспальная кровать, расположенная между двумя окнами. У него также был письменный стол, за которым я пыталась представить его сидящим во время подготовки к контрольной или выполнения домашней работы.
— Садись, — приказал он, закрыв дверь.
Вместо того чтобы сделать это, я наблюдала, как он подошел к комоду и выдвинул верхний ящик. Затем он оглянулся через плечо и, увидев, что я все еще стою, вытаращил глаза.
Услышав его безмолвную команду, я подошла к кровати и села на край.
Зачем он привел меня сюда?
Не то чтобы я возражала остаться с ним наедине в его детской спальне. Просто я не могла не заметить, как напряглись его плечи и спина.
Может быть, именно сейчас он достанет своих скелетов, и расскажет мне, что у него тоже есть жена и ребенок. Не знаю, что тогда буду делать, но точно знаю, что это будет нехорошо.
Имей веру, прошептал ангел на моем плече.
К сожалению, дьявол, который никогда не был далеко, все еще чувствовал себя немного взвинченным и сегодня был не в настроении. Заткнись. Ты. На. Хрен.
Хьюстон быстро нашел то, что искал, и присоединился ко мне на кровати. Я нахмурилась, когда поняла, что у него в руках, и еще больше, когда он протянул это мне. Я колебалась только до тех пор, пока не увидела слова, напечатанные жирным шрифтом в верхней части газетной вырезки.
ДВОЙНОЕ САМОУБИЙСТВО ПАРАЛИЗОВАЛО ПОРТЛЕНД
9 марта 2004 / Портлендский пионер
Супружеская пара Джейк Морроу, 32 года, и Сьюзан Морроу, 31 год, были объявлены мертвыми вчера днем. Знаменитый дуэт умер от передозировки антидепрессантов, которые, по сообщениям источников, были прописаны обеим жертвам. Также ходят слухи, но они не были подтверждены, что эти двое были найдены в своем доме их тринадцатилетним сыном Хьюстоном Морроу.
Я перестала читать.
Потребовалось несколько глубоких вдохов, прежде чем я смогла заставить себя посмотреть на него. Хьюстон без всякого выражения смотрел на вырезанную часть газеты. Хотя я знала, что это не так. Я была в его голове, как и он в моей. Казалось, ему тоже нужно было собраться с мыслями, прежде чем встретиться со мной взглядом.
— Ты нашел их?
Он медленно кивнул, прежде чем отвести взгляд, как будто ему было стыдно. Он переживал это заново и не хотел, чтобы я видела. Встав с кровати, я встала у него между ног и вернула его взгляд к себе.
— Мне так жаль.
— Мне тоже.
— По… почему они… — я сглотнула, когда не смогла заставить себя спросить, почему его родители покончили с собой. Что же было такого ужасного? Они должны были знать, что Хьюстон будет тем, кто найдет их, но этого было недостаточно, чтобы заставить их остаться.
Я не хотела ненавидеть его родителей. Я хотела найти утешение в том, что, по крайней мере, им больше не было больно, и все же, глядя на Хьюстона, видя его борьбу за то, чтобы простить их, я не могла избавиться от запаха гари, терзающего мои чувства.
Нет, Хьюстон был единственным, кто имел право злиться. Независимо от моих чувств к их сыну, я не имела права судить их. Мне было позволено только скорбеть — о них и Хьюстоне.
— Не знаю, — ответил он, догадываясь о вопросе, который я изо всех сил пыталась задать. — У меня такое чувство, будто я их вообще никогда не знал. Я не могу припомнить, чтобы они не улыбались. Ни разу. Они всегда смеялись и находили поводы петь и танцевать. Их знали все. Каждый. Они были заразны. Дикие вечеринки, которые они устраивали, были популярны в Портленде, — Хьюстон покачал головой, прежде чем положить ее мне на живот. Я запустила пальцы в его каштановые волосы. — Все это время они просто отвлекали себя, следя за тем, чтобы никогда надолго не оставаться наедине, даже друг с другом. Они держали себя в окружении, чтобы не поддаваться боли, а я никогда не узнаю, чем она была вызвана. Никто этого не узнает.
Потому что Джейк и Сьюзен были такими же, как многие другие, как живые, так и мертвые. Они были из тех, кто никогда никому не позволял увидеть, что им грустно. Пока не стало слишком поздно. Не раньше, чем они уйдут.
— Однако это не помешало мне попытаться разобраться в этом, — признался он через некоторое время. — Я хотел знать почему, чтобы я мог понять, но у меня остались только страхи и предположения. Неужели произошло слишком много событий? Неужели они потеряли контроль и позволили плохому перевесить хорошее? Они были так молоды, когда у них родился я. Может быть, я был причиной того, что их жизнь сложилась не так, как они надеялись. Может быть, я подтолкнул их к этому.
Я быстро забралась к нему на колени, чтобы наши глаза были на одном уровне, и обхватила его лицо руками, чтобы он не мог отвести взгляд:
— Хьюстон, нет. Твои родители решили оставить тебе счастливые воспоминания о них, потому что они хотели, чтобы они у тебя были. Они любили тебя. Я хотела бы, чтобы этого было достаточно, но ты был причиной, по которой они держались так долго, как только могли. Я знаю это так же, как знаю, что последнее, чего они хотят — это чтобы ты винил себя.
Меня затянуло в водоворот, созданный его взглядом. Его глаза были такими зелеными, и я подумала, не потому ли это, что он хранил там все свои эмоции, пряча их у всех на виду. Я звала его властным грубияном и контролирующим себя мудаком, а теперь, когда знала причину, я почти пожалела об этом. Он не хотел закончить так же, как его родители. Он так же не хотел, чтобы люди, о которых он заботился, страдали. Теперь Хьюстону предстояло найти способ преодолеть этот страх, и я была более чем готова помочь ему. Я знала, что Лорен и Рик тоже.
— Ты не обязан прощать их сегодня, — сказала я ему, когда он, казалось, с трудом подбирал слова, — или даже завтра. Но однажды, когда ты будешь готов, думаю, твоим родителям это понравится. Думаю, и тебе бы это тоже понравилось.
Хьюстон на мгновение задумался, прежде чем просто кивнуть. Он был спокоен, когда откинулся на матрас и увлек меня за собой. Он держал меня у себя на груди,
