тебя.
Даже так?
«— Именно так, господин. Именно так.
Ну-у… ладно. Но почему именно сейчас?
«— Может, её впечатлило, как смачно ты резал этих крокодилов?
«— Господин, не исключено. Ведь женщина практически не видела Вас в бою. Вечно на переднем крае — другие, а Вы только трупы обдираете. Она — орчанка всё-таки, а тут — вон, посмотрите, — она неодобрительно поморщилась: — даже юных принцесс едва ли не за шкирку от кровавой бойни удерживать приходится, да и не только их… — она покосилась на нашу раскрасневшуюся рыжую.
«— Да что б ты понимала, фря фригидная! — буркнула та.
И я глянул на юную аристократку. Потом и на остальных из них. Нет, вертеть головой не стал — Восприятия работало, я и боковым зрением видел, даже под глухими шлемами видел вздувшиеся ноздри студиозов, их сжавшиеся зубы, слышал их срывающееся дыхание. И лёгкое предупреждающее покашливание педагога — тоже. Вот тот-то был спокоен. Внимателен и спокоен. Его горячка боя не захватила, ни вопли орков, ни выплески крокодильей крови сильно не впечатляли, он поглаживал усы, бороду и раздумчиво косил глазом на Креттега.
Точно. Когда орки кончили очередного («Восемнадцатого, господин») треира, он громко скомандовал:
— Оггтей, меняй меч на топор, Ветогг, уступи место Креттегу. Креттег, готовь меч, твоя очередь! Оггтей, треиров под водой видишь?
— Начхать! Успею! — он сделал шаг вперёд, меч исчез из его рук, а появился не менее чудовищный топор.
Да уж… Воин уже был выше треиров по уровню. И, к тому же, то, что у них ушло в Живучесть у него влилось в Ловкость. А значит, с подстраховкой парня он справиться успеет тоже.
Мэтр опять показал себя педагогом: я, было, разинул рот, чтоб крикнуть что-нибудь напутственное: типа: «Просто сделай всё правильно!», но наткнулся на его предупреждающий взгляд и тираду свою проглотил. А Креттег и без того всё сделал правильно. Даже его вопль «Р-ры!..» — был не безумным призывом удачи, а словно последним гвоздём, вогнанным в крышку гроба шестиногого крокодила! «Р-ры!..» — и тут же:
«Треир мелководный, 14-ый уровень, убит.
Развитие: + округление(140*0.06 + (140 — 140*0.06)/5) эксп.
Текущее состояние: Развитие = 3836 (24883) эксп.»
Мэтр дал ему те же двенадцать особей, что и мне. Ну, да — он мерился по мне… Потому что Тарра, как, вон, Оггтей, в лёгкую бы сделала ещё несколько дюжин. После креттеговского одиннадцатого Гаррот обернулся ко мне:
— Передохнул? Приготовься…
И сразу после очередного:
«Треир мелководный, 14-ый уровень, убит.
Развитие: + округление(140*0.06 + (140 — 140*0.06)/5) эксп.
Текущее состояние: Развитие = 4210 (24883) эксп.»
— Вперёд! — и, повысив голос, — Оггтей, Креттег, смена!
И только после этого парень дал себе волю: теперь в его «Рра!..» — безуминка прослушивалась отчётливо. И моё Восприятие подогнало зрелище, как облизнулась одна девчонка и почти со стоном выдохнула другая. Взрослая — только чуть снисходительно усмехнулась, но…
Ныне я был внутренне спокойнее, но теперь знал, что она ждала от меня, что ей нравилось. Я вдруг почувствовал себя на сцене, я почувствовал взгляд не только Тарры, но и студенток тоже! Да я ощущал даже взгляды орков, которые ждали вовсе не командирского пафоса, а моего упоения, смогу ли я не просто резать шестиногов, а упиться своей силой, мощью, своей возможностью, своей способностью убивать. Они ждали от меня берсеркерства? Что ж, его у меня нет — пока? ещё? Но и на сцене никогда не умирают до конца. Однако, и того хватает, чтобы сорвать аплодисменты!
Но за нашим шестым седьмой не появился. После пятиминутного ожидания последовал приказ:
— Лекс, Тарра, продвигайтесь дальше! Лекс, спокойней только. Лесла, приготовься к разделке. Всем остальным, внимание на русло. Постараемся не пропустить лут. Лекс, Тарра, вас это не касается. Не отвлекайтесь, ваши — живые!
И мы двинулись. Я догадываясь, чего ждать, не спешил — и не ошибся. Метров через тридцать…
«— Тридцать четыре, господин, — уточнила моя зануда.
… метров через тридцать, сразу за поворотом открылось ещё одно озерцо — пустое. Хотя его, наверное, лучше бы назвать заводью — поток заполнил широкую впадину, принял в себя ещё пару мелких ручьёв, выбивавшихся из боковых скальных расщелин, и за нею продолжил свой бег. Но всё равно, никого живых видно не было. А дохлые… Основная их масса скопилась на повороте. Ладно, — мы переглянулись с Таррой, — они не наша забота, мы вдоль по стенке обогнули воду и подошли к следующей протоке. Сразу стало понятно, что неожиданная атака оттуда не последует: вода почти сразу срывалось в невысокий, метра на полтора, водопад. На тропе тоже был резковатый перепад высот. Для длинноногих треиров — полтора метра не преграда, но возможность внезапности для них терялась.
Туда не полезли. И передохнуть надо бы да и с лутом разобраться тоже. Обернулись. На вопросительный жест мэтра, я руками изобразил косой крест. Он подошёл, глянул и согласился:
— Привал!
Чтобы разделать сорок восемь треиров, ушло полчаса. Нет, на саму разделку — считанные минуты — Лесла управлялась с ними уже едва ли не в три удара! — но туши надо было найти, вытащить из воды… Тарра осталась на посту у водопада, а мы запряглись. Герцогинька со свойственной всем женщинам, а уж “высоким” — тем более, непринуждённостью выбрала себе роль указующего перста: «Вижу следующего. Он во-он там!». И мужчины, включая и мэтра, и её собственного семейного охранника, “во-он туда” лезли. Впрочем, орки даже не ворчали. Одна туша — 1.2 золотых. Пять туш — по золотому каждому. Месячный заработок, а делов — минуты! Полчаса — и почти десять золотых практически в кармане!
Когда закончили — еле найдя последнего! — даже Оггтей довольно потёр ладонями:
— Никак не привыкну. Это ж в натуре — золото лопатой грести!
Гном на его слова как-то хитро, совсем не по-профессорски, заквохтал, но тогда я на эти смешочки особого внимания не обратил. Меня тогда всё ещё несколько трясло. Сцена — сценой, но выплеску адреналина совсем не на подмостках система Станиславского здорово поспособствовала. И ещё… Сразу после боя…
«— Ну ты, командир… — хлопнул меня по плечу Оггтей.
«— Командир! — как об очевидном пожал плечами Ветогг.
«— Командир, командир! — снисходительно рассмеялась на них Тарра и блеснула на меня своей чернью.
У студентов шлемы прятали лица, прятали глаза, но невербальные сигналы тела моё
