перед ним свои двери. Однажды в Женеве после концерта к нему в артистическую уборную зашёл знаменитый антрепренер Валленберг, давнишний знакомый Герберта Шлимана.
— Я получил несказанное удовольствие от концерта. Давно не слышал такого исполнения Рахманинова, которого я обожаю.
— Спасибо, господин Валленберг. Я тоже очень люблю этого композитора.
— Ты израильтянин. Я несколько раз был там. Знаком с Яковом Быстрицким, основателем конкурса Артура Рубинштейна. Евреи талантливый народ. Казалось бы, уничтожение шести миллионов должно было нанести непоправимый урон национальному генофонду. Но на мировых сценах продолжают звучать ваши имена.
— Многие из них получили блестящее музыкальное образование в Советском Союзе или у педагогов, раньше преподававших там.
— Я знаю, Илья. Моя профессиональная деятельность заставляет меня следить за музыкальной жизнью Европы, а Россия тоже европейская страна. Следить и находить великолепных исполнителей классической музыки.
Он замолк на несколько секунд и посмотрел на Илюшу испытывающим взглядом.
— Видишь ли, мой друг, Израиль всё-таки маленькая страна, находящаяся на обочине западного мира. Чтобы быть в центре событий культурной жизни, нужно обосноваться в Европе.
— Но мне проживание в Израиле гастролировать не мешает. А там у меня мама, бабушка, жена и трое детей.
— Это, конечно, важно. Но ты замечательный пианист. А это совсем другое дело. Ты меня ещё не понимаешь. Но придёт время и тебе станет там тесно и захочешь пространства, которого в твоей прекрасной стране нет.
— Я подумаю, господин Валленберг.
— До новых встреч, Илья.
Он поднялся с кресла и шагом, полным достоинства, вышел их комнаты.
Разговор этот забылся, стёрся из памяти новыми впечатлениями и событиями, которыми так богата израильская жизнь. В начале марта девяносто шестого года произошли теракты и весы политических предпочтений, предсказывавшие победу левых партий, качнулись вправо. Они с Яной проголосовали за Биньямина Нетаньяху, который стал самым молодым премьер-министром за всю историю страны.
Тем временем в душе Илюши возникло и становилось всё сильней желание овладеть новым полем деятельности, стать дирижёром. Пример Даниэля Баренбойма, пианиста и дирижёра, кружил ему голову. Он уже знал, что в Академии Рубина такого факультета ещё нет. Клаудио Аббадо, Зубин Мета, Баренбойм и Даниэль Орен учились в Музыкальной академии Киджи в Сиене. Но для этого ему нужно было несколько месяцев в году проводить в Италии, в дополнение к периодам гастролей, которые запланированы уже на два года вперёд. Об этом однажды в апреле он заговорил с Яной.
— Дорогая, я уже многого достиг как пианист. Но мне нужно расти, как музыканту. У меня есть способности к дирижированию. Хотелось бы поучиться, но в Израиле такого образования я получить не могу.
— Значит для этого нужно уехать в Европу?
— Да. В Израиле такую специальность не преподают.
— Я категорически против. Тебя и так полгода нет дома. Я не справляюсь с детьми сама. Я ведь тоже работаю.
— Яна, я хорошо зарабатываю. Почему бы тебе не уволиться?
— Не будь эгоистом. Ты прославился, стал знаменитым и тебе безразличны мои потребности. А я, между прочим, тоже желаю реализоваться в своей профессии, которая мне интересна.
— Не обижайся, я просто так сказал. Но разве мы не можем взять в дом работницу? Она бы отводила Аню в школу, кормила детей и гуляла бы с ними, готовила и помогала убирать квартиру.
— Нужно подумать. Но это не значит, что она заменит тебя. Я хочу, чтобы мой муж был со мной. Учёба наверняка продлится года четыре. Самое трудное время, когда дети маленькие.
— Понимаешь, я как дирижёр зарабатывал бы больше, чем пианист.
— Пока ты не наберёшься опыта, пока не станешь знаменитым, пройдёт ещё много времени. Только тогда будут и деньги.
— Мы могли бы переехать жить в Швейцарию или Германию.
— Здесь мои родители и друзья. Я не хочу отсюда никуда уезжать. Мне комфортно в Израиле. Одно море чего стоит, курорт почти круглый год. Для детей отличная закалка.
Отчуждение с её стороны больно зацепило Илюшу. Он заблуждался, когда думал, что Яна готова отказаться ради него от своих желаний. Сегодня иллюзии рассеялись. Она не приемлет его планов учиться в Европе. Он её понимает, Яна по-своему права. Ей трудно одной с детьми, она скучает и желает, чтобы близкий ей мужчина поддерживал и помогал ей. Она любит его, ради него решилась на развод с достойным и преданным человеком. Он тоже, несомненно, любит её. Только в его шкале приоритетов успех, профессиональный рост, постижение музыкальных вершин преобладают над семейными ценностями, которые важны Яне. Конечно, ему скоро тридцать — возраст для новой карьеры проблематичный. Он вспомнил, что Баренбойм начал учиться на дирижёра в тринадцать лет уже после того, как стал известным молодым пианистом. Но, с другой стороны, у него богатый опыт музыканта, знания, полученные в известной во всём мире Гнесинке. Возможно, ему не нужно учиться четыре или пять лет? Он решил поговорить с Диной Йоффе, с которой поддерживал дружеские отношения с тех пор, как три года назад принял участие в конкурсе Рубинштейна.
Они накормили и искупали детей и положили их спать. Илюша, всё ещё занятый назойливыми мыслями, вызванными разговором с Яной, вышел на террасу, сел в кресло под светильником и открыл недавно купленную, ещё пахнущую типографской краской книгу известного израильского писателя Амоса Оза «Мой Михаэль» на русском языке. В магазине его заинтересовало, что перевод выполнен доктором философии Иерусалимского университета Виктором Радуцким. Оказалось, что и сам писатель, хоть и родился в Иерусалиме, но отец его одессит, а мать из Полесья. Начал читать и, неожиданно, роман его захватил. Женщина рассказывала о себе и мужчине её жизни так смело и откровенно, и повествование разворачивалось на фоне Иерусалима пятидесятых и шестидесятых годов так зримо и ярко, что Илюша оторвался от книги лишь тогда, когда его окликнула Яна. Он закрыл книгу, выключил свет на террасе и отправился принять душ и почистить зубы. В спальне скинул халат и лёг на постель. Желание овладеть женой вдруг стало таким настойчивым, что он прижался к ней и попытался обнять. Но Яна повернулась к нему спиной, давая понять, что конфликт не завершён и обида её ещё не оставила.
— Я люблю тебя, — произнёс он, но она продолжала молчать, взволнованно дыша, зарывшись в своём девичьем убежище.
Утром Илюша позвонил Дине. Она ответила сразу.
— Привет, Илья. У меня всего пару минут перед занятием. Что ты хотел?
— Посоветоваться. Когда к тебе подойти?
— Сегодня в пять в моём кабинете.
— Спасибо, Дина.
Он привёл Анечку из школы, погулял с Ариэлем, накормил его и сменил подгузник. Вернулась с работы Яна, и он
