Большое сердце громко бьется. Удар десятый — твой конец.
— Ох, маменька, — судорожно вздохнула Тина.
— Что это означает? — тут же отозвался Урсус Вард.
— С десятым ударом все уйдет под воду, — с неожиданной ясностью понял Альен. — Вода начала прибывать, вот что означают удары «сердца». Было два, осталось восемь.
Ржавый короткое мгновение смотрел на него, осмысливая, что сказал молодой человек, а затем порывисто развернулся к своим людям, крутанув за собой Тину.
— Пошевеливайтесь, ублюдки! — выкрикнул он. — Хотите жить долго и богато — шевелитесь! Кто наполнил мешок, уходит в шлюпку и живо назад!
Первый пират вскочил на ноги, с трудом взвалил на спину мешок и поспешил на выход. Лоет проводил его мрачным взглядом. В голове капитана засел вопрос, важный по своей сути, жизненно важный. Если первый раз они услышали корабельные пушки, то у них в запасе еще девять ударов. Если же «Заря» выстояла и огрызнулась, то и все десять. Но если сюда не долетели звуки пальбы, то те звуки ударов, огласившие пещеру, не что иное, как «сердце», и времени слишком мало. Разум Вэя сопоставлял время, за которое скалы поднялись на поверхность, и разницу между двумя ударами. Слишком быстро… Это давало надежду на то, что «сердце» еще не начало отстукивать смертоносные удары, но цепляться за слепую удачу Лоет не привык. Пришло время действовать.
— Лоет, вели своим людям помочь, — подал голос Ржавый.
Пират не увидел, как на мгновение исказились губы второго капитана в злой ухмылке.
— Парни, — коротко произнес он.
— Да, капитан, — ответил Мельник, забрал мешок у худощавого мужичонки из команды Варда и направился на выход.
За Мельником отправился второй пират, за ним незаметно ушел Красавчик. Постепенно «сокровищница» опустела, и пещеру огласил третий удар невидимого сердца. Верта, сидевший у сундука и неспешно насыпавший мешок горстями украшения, поднял голову на ненавистного ему пирата. Ржавый, не выпускавший из рук мадемуазель Лоет, следил за Лоетом и Альеном, замершими у противоположной стены. Верта тоже посмотрел на Лоета, но тот не заметил направленного на него взгляда, зато заметил Альен. Оружие, оставленное по требованию Ржавого в шлюпке, вспоминалось с особой нежностью. Мужчина представил, как клинок входит в шею пирата, и даже зажмурился от того, насколько явственно ощутил запах его крови. Но оружия не было, зато было дикое желание сдавить руками шею мерзавца, погубившего его команду. Однако это было бы непредусмотрительным и губительным для юной девицы, оказавшейся втянутой в опасную игру волею Судьбы и слепого Случая. И Верта сделал иначе.
Он бросился в ноги Ржавому, сбивая его и заваливая на пол вместе с Тиной. Урсус от неожиданности выкинул вперед руку, чтобы удержаться, кинжал вылетел из его пальцев, звонко ударившись о каменный пол. Лоет метнулся к ним, откидывая носком сапога кинжал в сторону. Верта кинулся на Ржавого сверху, оттаскивая его от девушки, захрипевшей от руки, сдавившей ей горло. Вэй наотмашь ударил пирата, ослепляя его, и вырвал дочь, с силой вжав ее в свое тело.
«Бух».
— Четыре, — машинально отсчитал Альен Литин.
Бонг, замерший изваянием на входе, коротким точным ударом остановил боцмана с «Зари», бросившегося на выручку своему капитану. Альен, заметивший, как другой пират достал нож, поймал его руку, ухватился за рукоять сабли матроса и, сбив его с ног, вытащил клинок, тут же вонзая в тело упавшего. Он успел увидеть, как Лоет передает Тину Бонгу, и тот скрывается с девушкой в каменном тоннеле. Но добраться до Ржавого капитан «Счастливчика» не успел, потому что на него бросился еще один пират, выбравшийся из-за сундуков у дальней стены.
Взбешенный Урсус Вард сбросил с себя капитана Верта, вскочил на ноги. Он выхватил из-за пояса пистолет и направил его на Лоета. Грохнул выстрел, отразившийся от стен пещеры и сотрясший древнюю твердыню.
— Дьявол! — вскрикнул Вэй.
На руки ему упал Верта, выскочивший между Лоетом и Ржавым. Пират выругался и выхватил из-за пояса второй пистолет, но выстрелить так и не успел. Литин ногой выбил оружие из руки Варда. Из темноты долетел короткий вскрик.
«Бух».
— Пять, — прошептал Альен, не сводя взгляда с пирата. — Вэй, пять!
— Слышал, — кивнул тот и взвалил на плечо Верта.
— Оставьте меня, — прохрипел раненый. — Что виселица, что море.
— Ты-то хоть не беси, — рявкнул на него Вэйлр и обернулся к Литину, на которого наступал Ржавый, сжимавший в руках саблю. — Справишься?
— Там Тина, — только и ответил молодой человек.
Лоет кивнул и поспешил в обратную сторону, унося раненого. Альен и Урсус Вард остались одни. «Сокровищница» освещалась скудным светом двух оставленных факелов, чей свет начал меркнуть. Влажные стены тускло лоснились в оранжевых всполохах, камни, чьи грани ловили свет огня, заманчиво переливались, дразня человеческий взор, золото бездушной грудой металла застыло в сундуках с откинутыми крышками, половина из которых остались пустыми. То ли закончились сокровища Беса, то ли он не успел до конца заполнить, то ли кто-то уже побывал здесь, но сокровищ оказалось вполовину меньше, чем думалось, но и этого хватило бы на безбедное существование тому, кто сумел бы все это вывезти, ему и его потомкам. И посреди всего этого великолепия кружили двое мужчин, внимательно следившие друг за другом.
«Бух».
— Шесть, — отметил Альен и бросился на пирата.
Бонг и Тина продвигались к выходу как можно быстрей, вслушиваясь в звуки, доносившиеся им в спину, и пистолетный выстрел застал их врасплох.
— Всевышний! — вскрикнула девушка, но колдун, крепче сжав ее руку, потянул вперед.
Они добрались до «зубастой пасти». Бонг прислушался и первым ступил на узкую тропу. Тина последовала за ним, со страхом глядя вниз, где навсегда остались скелеты тех, кто принес сюда проклятые сокровища. Свет факела горастанца выхватил мужское тело, из спины которого торчала острая каменная пика, блеснуло золото, высыпавшееся из мешка. Тело принадлежало высокому крепкому мужчине, и в первое мгновение Тине показалось, что это Мельник.
— Там, — дрожащим голосом произнесла она.
— Пират, — коротко ответил колдун. — Не смотри. Он не один тут.
Вскоре девушка увидела еще два тела. Горло одного было перерезано, голова второго вывернулась под неестественным углом и провожала двух человек, осторожно ступающих по навесу, пустым мертвым взглядом. С ужасом Тина узнала в том, у кого была свернута шея, одного из матросов с брига. Слезы затуманили взор, но мадемуазель Лоет стиснула зубы и обозвала себя дамочкой.
