Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 160
Взвесив многие «за» и «против», психолог выбрал универсальный, по его мнению, тест: бег в лабиринте. Любое существо, запертое в незнакомом месте, пытается выйти наружу.
Человек будет помещен в лабиринт человеческого размера, а муравей – лабиринт муравьиного размера. Оба лабиринта будут одинаково устроены, одинаково спланированы, просто они будут разных размеров. Таким образом, оба конкурента столкнутся в поисках выхода с одинаковыми трудностями.
Участников поменяли. Действуя, как и в первый раз, полицейский и судебный исполнитель выбрали в толпе на улице молодого студента – блондинчика. Представителем муравьев стал непрошеный гость из цветочного горшка с окна консьержки Дворца правосудия.
Человеческий лабиринт с металлическими заграждениями, покрытыми бумагой, построили там, где было достаточно места, – на площади перед Дворцом правосудия.
Для муравья соорудили точно такой же лабиринт с бумажными перегородками внутри большого прозрачного аквариума, недоступного другим муравьям.
Найдя выход, оба соперника должны были включить электрический звонок, наступив опять-таки на красную грушу, подсоединенную к электрическому коммутатору.
Судебный исполнитель и заседатели играли роль судей на линии. Председатель крепко сжал хронометр и дал сигнал к началу. Человек тут же бросился к бумажному лабиринту, а полицейский запустил муравья в аквариум.
Человек мчался. Муравей не двигался.
«На незнакомой территории избегай резких движений», – гласит старое мирмекейское правило.
Муравей принялся умываться, что тоже предписывал свод основных правил.
«На незнакомой территории обостри все свои чувства».
Человек вырвался вперед. Жюли волновалась, люди пирамиды тоже. Их глаза были прикованы к экрану, показывающему соревнование. Даже 103-я, 24-й и их друзья, следящие за состязанием по своему маленькому телевизору, не скрывали тревоги. Судьи, желая обязательно выбрать случайного муравья, могли наткнуться и на слабоумного.
– Давай, вперед! – крикнул на пахучем языке принц 24-й, переживая от всей души.
Но муравей продолжал стоять на месте. Медленно и осторожно он начал, наконец, принюхиваться к земле под своими лапками.
Человек, со своей стороны, в спешке ошибся в направлении, наткнулся на тупик и побежал назад, не зная, что муравей еще не трогался с места, и боясь потерять время.
Муравей сделал несколько шагов, покрутился на месте, затем его усики вдруг поднялись.
Муравьи-зрители знали, что это означает.
Жюли, наблюдавшая за матчем со скамьи подсудимых, сжала руку Давида:
– Все нормально, он почувствовал запах меда!
Муравей побежал прямо в правильном направлении. Человек тоже нашел верный путь. На экранах, показывающих их перемещения, оба, казалось, двигались с совершенно одинаковой скоростью.
– Шансы наконец вроде бы равны, – констатировал судья, желающий продлить зрелище, чтобы удовлетворить журналистов.
Волею случая человек и муравей совершали одни и те же виражи почти одновременно.
– Ставлю на человека! – воскликнул секретарь.
– А я на муравья! – сказал первый заседатель. Оба участника шли к цели практически параллельно. В какой-то момент муравей забежал в тупик,
принцесса и ее собратья в своем аквариуме затрепетали всеми усиками.
– Нет, нет, не туда! – закричали они изо всех феромонов.
Но их пахучие послания не могли свободно перемещаться в пространстве. Они были блокированы плексигласовым потолком.
– Нет, нет, не туда! – кричали так же бесплодно Жюли и ее друзья.
Человек тоже завернул в тупик, и на этот раз зашумела человеческая публика:
– Нет, нет, не туда!
Оба конкурента замерли, стараясь сориентироваться.
Человек бросился бежать правильно. Муравей помчался в никуда. Защитники рода человеческого почувствовали облегчение. Человеку оставалось всего два виража, и он выходил к красной груше. Но тут муравей, раздосадованный бесконечными тупиками, принял неожиданное решение.
Он перелез через бумажную перегородку.
Чувствуя усиливающийся запах меда, муравей скакал прямо к красной груше, перепрыгивая через встречающиеся стенки, словно спортсмен во время бега с препятствиями.
Пока человек быстро преодолевал повороты, муравей преодолел последнюю преграду, взгромоздился на обмазанную медом красную грушу и нажал на звонок.
Победный крик раздался одновременно на скамье подсудимых и в аквариуме, где муравьи касались друг друга усиками в знак торжества.
Председатель попросил аудиторию занять места в зале.
– Он смошенничал, – запротестовал прокурор, подходя к столу судей. – Он смошенничал так же, как и предыдущий. Он не имел права залезать на перегородки!
– Мэтр, я прошу вас сесть, – приказал судья. Вернувшаяся на адвокатское место Жюли возразила:
– Конечно же, он не мошенничал. Муравей воспользовался своей необычной манерой мыслить. У него была цель, он ее достиг. Он доказал, что разумен тем, что как можно скорее решил задачу. И никто ни разу не говорил о том, что нельзя перелезать через стенки.
– Значит, и человек мог сделать то же самое?
– Естественно. Он проиграл только потому, что ему и в голову не пришло действовать как-то по-другому, чем просто двигаться вперед по коридорам. Он не смог мыслить по-другому, а только в согласии с правилами, которые он полагал непреложными, в то время как они никогда и не устанавливались. Муравей победил, потому что проявил больше воображения, чем человек. Все. Надо уметь проигрывать.
232. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
СИНДРОМ БЭМБИ: любить иногда так же губительно, как и ненавидеть. В диких парках Европы и Северной Америки посетители иногда встречают оленят. Эти животные кажутся одинокими и изолированными от окружающих даже тогда, когда их мать неподалеку. Охваченные умилением, довольные встречей с неопасным животным, похожим на большую мягкую игрушку, люди часто поддаются желанию погладить его. В таком жесте нет ничего агрессивного, наоборот, спокойствие животного вызывает ответную реакцию человеческой нежности. Но движение это для него смертельно. В первые недели жизни мать узнает своего малыша только по запаху. Контакт с человеком, преисполненным самых лучших побуждений, окутывает олененка человеческими запахами. Даже незначительные посторонние испарения разрушают пахучий паспорт олененка, которого скорее всего покинет вся его семья. Ни одна самка не подпустит его к себе, и олененок будет обречен на голодную смерть. Эти губительные человеческие ласки называют «синдромом Бэмби» или «синдромом Уолта Диснея».
Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том III.
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 160
