Наконец она, опершись локтями о край кухонного стола, наклонилась вперед и приблизила свое лицо к моему.
— Ты идиот, — сказала она шепотом.
Затем она легонько поцеловала меня в губы.
Я так сильно этому удивился, что в течение нескольких секунд сидел, как истукан, прежде чем осознал, что только что произошло и что мне в данной ситуации следует делать.
Я медленно поднялся со стула и, притянув ее к себе и запустив пальцы в волосы на ее затылке, закрыл глаза и поцеловал ее в губы так нежно и так чувственно, как уже давным-давно мечтал ее поцеловать.
Приоткрыв затем глаза, я увидел, как одинокий солнечный лучик, пробившись через завесу туч и прошмыгнув через окно к нам в кухню, осветил все вокруг теплым осенним светом. А еще я увидел, как Касси, губы которой все еще касались моих губ, радостно улыбнулась.
Я тоже улыбнулся, чувствуя себя таким счастливым, каким я себя еще никогда не чувствовал.
«Вполне возможно, — с ликованием подумал я, — что это мое интереснейшее приключение еще только начинается».
Эпилог
Неподалеку от живописного городка Швиц, расположенного примерно в пятидесяти километрах к югу от Цюриха, высился незатейливый на вид трехэтажный особняк, построенный посреди ухоженного сада, окаймленного аккуратными рядами белых, красных и черных роз, которые, в свою очередь, были окружены высоким забором, не позволяющим видеть все это великолепие снаружи. Данный особнячок из серого камня был диковинкой в окружающей его тихой долине, где абсолютное большинство построек представляло собой однотипные деревянные дома с крышами из шифера и с цветами на подоконниках. На эту диковинку, однако, не обращали никакого внимания ни местные жители, ни приезжающие к ним гости. Более того, никто из живущих по соседству людей не был знаком с владельцем особняка и не знал, чем он занимается, потому что если тот и покидал свой дом, то обязательно на «мерседесе» с затемненными стеклами, за рулем которого сидел личный шофер. Но и это обстоятельство никого не волновало: в конце концов, это ведь была Швейцария. Пока у человека имеется достаточно денег в банке, ему здесь никто никаких вопросов задавать не станет.
В это утро на третьем этаже дома в гостиной, где потрескивали в камине горящие дрова и на стенах были развешаны охотничьи трофеи, тихо разговаривали двое очень сильно отличающихся друг от друга мужчин. Точнее, в этот конкретный момент говорил, сидя в роскошном кресле с высокой спинкой и придавив ладонями к коленям папку, только один из них, а второй в это время с нарочито равнодушным видом его слушал, глядя в окно и держа между указательным и средним пальцами правой руки зажженную сигару.
Этот второй, седовласый старик, одетый в кашемировый халат, стоял перед огромным окном и разглядывал безжизненные вершины Альп. Когда его собеседник замолчал, старик, задумавшись над тем, что он только что услышал, затянулся сигарой и затем выдохнул струйку густого белого дыма на покрытое с наружной стороны инеем стекло.
— Вы уверены? — спросил он, не поворачиваясь к своему собеседнику — молодому мужчине в безупречно сшитом костюме.
— Отчеты с мест подтверждают данную информацию, — ответил тот, быстро закрывая папку.
Затем старик очень медленно повернулся, скользнул взглядом по обитым бархатом стенам, с которых на него смотрели стеклянными глазами штук десять чучел убитых на охоте крупных животных, и осторожно положил гаванскую сигару на мраморную пепельницу.
— Похоже, что они нашли это… место и позже каким-то образом сумели выбраться оттуда живыми, да еще и прихватили с собой какие-то документы, о существовании которых мы не знали и которые могут содержать компрометирующие сведения.
— Компрометирующие сведения?
— Компрометирующие по отношению к тому, к чему мы… стремимся.
— Как такое вообще могло произойти? — сердито спросил старик, впиваясь взглядом в своего собеседника. — Меня уверяли, что никто не сможет найти это место, а уж тем более выбраться оттуда живым.
— У нас все еще нет на это однозначного ответа, — с невозмутимым видом ответил молодой мужчина. — Пока что мы считаем, что это стало результатом вереницы случайностей.
— Случайностей? — переспросил старик и нахмурился, как будто был возмущен тем, что его собеседник вознамерился свалить вину на лесных фей. — В моем возрасте люди уже не верят в случайности — они верят исключительно в причинно-следственные связи.
— Вы хотите сказать, что за всем этим кто-то стоит?
Старик подошел к серебряному подносу, на котором стояло несколько бутылок, и, не предлагая ничего своему собеседнику, налил себе в большой бокал немного коньяка, который он, прежде чем начать пить, слегка поболтал в бокале.
— Ну конечно же, за всем за этим кто-то стоит, — сказал он, немного отхлебнув коньяка и заставив себя успокоиться. — Ваша задача теперь заключается в том, чтобы выяснить, кто этот человек, почему он сует туда свой нос и, самое главное, о чем ему уже удалось узнать.
— Откровенно говоря, я не думаю, что…
— Ваша обязанность — не создавать, а решать проблемы. А у нас сейчас как раз появилась неожиданная проблема, которую необходимо быстро и эффективно решить.
— Безусловно. Именно это и будет сделано. — Молодой мужчина, решив больше не высказывать собственного мнения и энергично кивнув, засунул папку себе под мышку и поднялся с кресла.
— Что-нибудь еще? — нетерпеливо спросил старик, видя, что его собеседник не решается уйти.
— Я вот тут засомневался… — Сомнения, охватившие молодого мужчину, отразились на его голосе, и тот зазвучал как-то робко и нерешительно. — Что, по вашему мнению, нам следует сделать с теми, кто там побывал?
Старик снова поднес бокал к губам и, сделав еще один глоток, поставил его на поднос. Затем он взял с пепельницы сигару и опять подошел к окну.
— Как только вы заберете у них нужные нам предметы, сделайте то, что вы должны сделать.
«Этой зимой, — подумал он, отвлекаясь на секунду от разговора, — у нас в долине еще не шел снег. Это моим старым костям только на радость».
— Мы не можем позволить себе ни малейшего риска, — снова заговорил он. — Мы ждали уж слишком много лет для того, чтобы…
Старик опять затянулся гаванской сигарой, зная, что ему не нужно заканчивать свою фразу, — его собеседник и так поймет, что он хотел сказать.
— Я этим займусь, — ответил молодой мужчина.
Он машинально встал по стойке «смирно», как делал это, когда в течение нескольких лет служил в войсках специального назначения, а затем повернулся и вышел из комнаты широким и решительным шагом.
Старик, вдыхая ароматный дым, улыбнулся и мысленно сказал себе, что долгожданный день вот-вот наступит. «У нас все получится, — думал он, радуясь охватившей его уверенности в своих силах и разглядывая символ, который образовывали растущие в его саду розы. Этот символ становился заметным лишь под определенным углом — его можно было увидеть только из того окна, из которого он сейчас смотрел. — Уже нет больше ничего, что могло бы нас сдерживать. На этот раз писать историю будем мы».
