— Боюсь, что так; в течение часа — несомненно.
— Второй похититель, оставшийся сторожить Шэрон, где бы она ни была, может узнать о захвате своего сообщника по радио или по телевидению.
— Да, в конце концов он об этом, вероятно, узнает.
Зигман сдвинул брови.
— Значит, может случиться так, что задолго до того, как вы расколете сообщника, пока тот приведет вас к Шэрон, он может… убить ее и исчезнуть.
— Это возможно.
Зигман покачал головой:
— Рискованно, слишком рискованно.
— Я этого не отрицаю. В то же время вы должны подумать, более ли это рискованно, чем ничего не делать и верить, что похитители отпустят мисс Филдс, когда получат деньги.
Зигман глотнул.
— Я не знаю. — Он взглянул на Нелли. — Что ты скажешь, Нелли?
Она казалась растерянной:
— Я тоже не знаю. И то и другое кажется опасным. Я оставляю решение тебе, Феликс. Я соглашусь, что бы ты ни решил.
Зигман закрыл лицо руками и потер виски.
— Они… они, может быть, собираются спокойно отпустить ее, когда получат деньги… а если мы вмешаемся, это может разрушить ее единственную надежду выбраться оттуда живой.
— Да, — подтвердил Калпеппер.
— Если они не собираются ее освобождать, и мы упустим возможность захватить одного из них, то мы также потеряем единственный шанс спасти ее.
— Это тоже верно, — заметил Калпеппер.
— Это ужасная дилемма, ужасная, — сказал Зигман. — Не могли бы мы обсудить ее еще немного?
Капитан Калпеппер встал и уперев кулаки в бока уставился на Зигмана.
— У нас есть только два выбора, мистер Зигман. Один — не лезть, и пусть будет то, что будет. В этом случае фактора времени не существует. Другой вариант — это поднять моих людей. В этом случае временной фактор играет решающую роль. Так что если вы выбираете, то не упустите из виду время. Да, мы можем продолжать обсуждение. Но долго ли? Я бы сказал — еще одну минуту, а затем вы должны решить или позволить решать нам.
Все прошло гладко как мечта, идеально — лучше, чем он даже ожидал.
Оставив позади оживленную магистраль Пасифик-Коаст, он повел грузовик к Топанга-Каньон, свернул влево у сельской пожарной станции на Фернвуд Пасифик-Драйв и начал нагонять время. Дорога была ему знакома, и, чем выше он забирался, тем меньше машин встречалось ему на пути.
Не отрывая глаз от крутой дороги, вьющейся все выше по холмам, он заметил, что оставляет позади все признаки какой-либо жизни. Его взгляд выхватывал иногда сарай или горный домик среди зелени, но скоро он проехал ворота, ведущие к храму «Луна и Огонь». (Он вспомнил, как, стоя перед этим храмом, читал детям выдержки из путеводителя: «Храм „Луна и Огонь“, названный так потому, что луна и огонь, как считается, были первыми символами, обозначавшими жизнь и смерть, был посвящен не какой-то определенной религии, но просто вегетарианству и воздержанию от всякого убийства».) Он почувствовал себя так, будто прорвался сквозь какой-то барьер и вошел в другой мир — на пустынную, заброшенную, совершенно лишенную жизни землю.
Через восемнадцать минут после того как он покинул побережье, он наконец заметил неподалеку Фортресс-Рок — крутую желтовато-коричневую скалу из песчаника, четко выделявшуюся на синем небе, такую знакомую ему еще с тех пор, когда он с Нэнси и Тимом бродил в этой местности по выходным.
Через минуту огромная тень скалы накрыла грузовик, и он стал искать, где лучше поставить машину. Рядом со скалой был поворот на земляной выступ, но он не стал туда поворачивать. Он поехал дальше, пока скала не исчезла в зеркальце заднего вида, затем обогнул гору и медленно поехал, высматривая боковую дорогу. Наконец, ярдах в двухстах за скалой, дальше, чем он планировал остановиться, если принять во внимание вес его багажа, он нашел идеальное ответвление, теряющееся дальше за высокими кустами. Он повернул грузовик, выключил зажигание и позволил ему съехать туда, где его не было видно с дороги.
Не тратя времени зря, он пешком вернулся на дорогу и пошел назад, к Фортресс-Рок. Дорога была пуста. Он был похож на охотника-любителя, с ружьем под мышкой идущего на ранчо к другу, чтобы пострелять.
Подойдя к скале, он задержался, чтобы взглянуть на часы. Было без десяти три. Он понял, что сильно запоздал и что вернется в их убежище в Гавиланских холмах на час-два позже, чем планировал. Он подумал, что парни к этому времени будут лезть на стенку, гадая, что могло его задержать, и опасаясь самого худшего, но как только он появится с миллионом наличными, все тревоги будут забыты — они уступят место маниакальному восторгу.
Он двинулся дальше, войдя в широкую тень. Фортресс-Рок нависал над ним — древняя скала и плато из песчаника, с большими и маленькими пещерами, выдолбленными ветром.
Говард Йост достиг точки окончательного отсчета.
Он пристально смотрел на каменистый холм. Металлоискатель в его голове просветил этот холм и определил, что он сделан из чистого золота.
Он пришел сюда — признай это — бедным ничтожеством среднего класса. Он уйдет отсюда — слава Тебе — Крезом.
Он встряхнул головой, вздохнул, поправил винтовку и снова двинулся вперед.
Дойдя до конца южной стороны скалы, он оказался перед остатками забора из колючей проволоки — точно такого, как он его помнил. В заборе была дыра, и дальше пролегала тропинка, шедшая слегка вверх вдоль скалы, футов на пятьдесят. Справа от тропинки был острый каменный гребень, выдававшийся вверх от основания скалы. Прямо впереди и тропинка, и скала резко обрывались вниз, дальше виднелись мерцающие воды Тихого океана. Слева от тропинки был покрытый кустарником холм, постепенно переходивший в травяную лужайку.
Йост повернулся. По другую сторону дороги — песок, сухая трава, кусты, переходившие в бесплодное поле. Вокруг никого не было видно, и тропинка впереди принадлежала только ему одному.
Он задержал дыхание, затем двинулся через пролом в заборе.
Тщательно отсчитал двадцать шагов.
Один шаг, два, три, четыре шага, пять, шесть, семь, восемь шагов, девять, десять, одиннадцать.
Он вышел из тени скалы на палящее солнце. Опустив голову, покрепче сжав под мышкой ружье, он шел по мягкой траве, не заметив птицы, выпорхнувшей у него из-под ног, пчелы, подлетевшей к нему и улетевшей прочь, считая шаги вокруг Фортресс-Рок.
Пятнадцать шагов, считал он, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать — затем его взгляд упал на коричневую кожу, и он прыгнул вперед вокруг откоса — вот они, за гребнем скалы, оба, два толстых коричневых чемодана, рог изобилия, сокровищница Черной Бороды.
Наслаждаясь их видом, он покраснел от возбуждения, подумав о достижениях Фан-клуба. Старый добрый Зигман, где бы ты ни был, тебе миллион благодарностей или, по крайней мере, четверть миллиона. И хорошая девочка Шэрон, хорошая, хорошая Шэрон Филдс.
