наконец, начала она.
Такие разговоры были для ее собеседника не в новинку. Десятки посиделок на прокуренных кухнях, балконах — там жизнь, что кипела в соседних комнатах под жар алкоголя и музыки, останавливалась, замирала. Начинался тихий разговор, шепот и откровения, которыми не делятся обычно даже с близкими.
— Я знаю. — тихо поддержал он.
— Я правда его люблю. Ты бы видел его в молодости — он был великолепен. Высокий, статный… Ну, не как ты, конечно, ходуля, но все же.
Келеф улыбнулся новому прозвищу, отпил еще вина.
— Меня не волновало даже то, что у него на руках была маленькая дочь от какой-то умершей при родах простолюдинки. Я ради него была готова весь Темиль осушить.
— Как вы с ним познакомились?
Женщина мечтательно улыбнулась в свете масляной лампы, поигрывая остатками вина в бокале. Поднявшись, Келеф взял со стола кувшин и добавил женщине алкоголя, дав той возможность на мгновение погрузиться в воспоминания, сформулировать мысль.
— Мои родители были из числа опального дворянства. Лишенные индаритов, кораблей, людей. Но все еще благородные, это знали все. Впрочем… Благородство и способность пичкать свое чадо миамом так, чтобы оно не сдохло еще ничего само по себе не значит. С тем же успехом я могла стать очередной марионеткой на службе Артанитов. Но… Мой отец когда-то сражался бок о бок с отцом Карамаха, мы даже жили здесь, в Остацине. Не в шпиле, конечно, но… Да уж.
— Родители решили за вас?
— Не-е-ет! — усмехнулась Цара и отпила вина. — Нет-нет, что ты. В молодости Карамах был таким наглым и самоуверенным, что даже его отец не мог им управлять. Ну и я была не промах, знаешь ли. И красоткой.
— Вы и сейчас красивы.
— Ну ты уж чуши не неси, подлиза, — женщина не переставала улыбаться, все так же погруженная в свои собственные мысли. За весь разговор она ни разу не взглянула на Келефа. — Тогда я была… Ух! Стройная, подтянутая. А попка, Собака, м-м-м!
— Я понял, понял, — прыснул юноша, заметно смутившись. — Но как вы с ним сошлись?
— А… Он тогда вернулся из очередного плавания, уже с ребенком на руках. Когда отбывал — мы друг другу пообещали, что сбежим, когда он вернется, вместе. А оно вот так вот получилось. Но да чего уж, было и было, со всеми случается.
— Вы ненавидите Кайру? — вкрадчиво, тихо спросил Келеф, но голос его дрогнул, вызвав подозрения у собеседницы.
— Меня подозреваешь? — горько усмехнулась она. — Нет, Келеф, я люблю ее. Как и все, что связано с Карамахом. Может, если бы он чуть больше уделял внимания мне и детям, я бы вообще ему ноги целовала. Но увы.
От слов про поцелуи у Келефа в голове возникло болезненное, резкое воспоминание о том, что он видел в городе. Возможно, он предпочел бы не видеть того, чем занимается Фрида со старшим сыном семейства.
— Спасибо вам, — тихо сказал юноша, забирая пустой бокал у Цары. — Я… Честно говоря не знал, чего ждать от этого разговора.
— Обращайся, — бросила она в ответ, махнув рукой и раскинувшись на стуле. — Ни один из сволочей в
