счет, — ответил я с сильным американским акцентом.
Янки сейчас — самые желанные гости в европейских банках. Прячут здесь деньги от налогов, так что мой визит не вызовет подозрения.
— На большую сумму? — задал он следующий вопрос.
— На очень большую, — показал я глазами на саквояж.
— Пойдемте со мной в отдельный кабинет, — предложил он и показал жестом другому сотруднику по ту сторону барьера, разделявшего зал на две почти равные части, чтобы шел туда же, что и мы.
Ленточки американского банка «Чейз» на пачках долларов окончательно уверили клерков в мысли, что богатый янки прячет деньги от налоговиков. Бумажки разорвали и выкинули, купюры проверили и пересчитали, после чего были отнесены в хранилище. Дальше то же самое проделали с фунтами стерлингов и аргентинскими песо. Последние обменяли на швейцарские франки по курсу шесть целых две десятых за один. Французские франки я оставил дома, перепаковав в свои ленточки. Придержу на мелкие расходы.
— Через месяц или два надо будет перевести значительную часть денег на счет французской компании «Мастерские и верфи Франции». Я сообщу по телефону, когда и сколько. Вот их координаты, — сказал я, передав клерку лист с банковским счетом судостроителей. — Потом будет второй транш и третий. Сперва потратите фунты стерлингов. Я думаю, они будут слабеть. Если сделка вдруг сорвется, деньги полежат у вас, пока не найду что-нибудь интересное или доверю вам разместить их выгодно.
— Будет сделано! — улыбаясь, заверил клерк.
Не каждый день им приносят более миллиона ста тысяч баксов.
Таксист ждал меня у входа. Я ему сказал, что, закончив дела в банке, вернусь на аэродром, но это может занять много времени. То ли в Лозанне такси не пользуется спросом, потому что город маленький, везде пешком можно дойти и курсируют автобусы, то ли, что кажется неправдоподобным в Швейцарии, водитель был лодырем.
Я заплатил за стоянку самолета полсотни швейцарских франков и полетел в Канны. Через сорок минут был на месте. На всё про всё ушло чуть более двух с половиной часов. При этом для жены, знакомых и обслуги каннского аэропорта я просто летал над Францией, как обычно. Никто даже не догадывается, что побывал в Швейцарии. Уже одним этим полетом «Кентавр» отбил все затраты на него.
169
Аристотель Онассис, вернувшись в Монако почти через месяц, ни словом не обмолвился о пропаже денег. Не заметил я и поисков их. По крайней мере, меня не проверяли, хотя на роль организатора такого мероприятия мог потянуть. Или заблуждаюсь, предполагая, что другие считают меня таким же крутым, как я себя, а не яйцеголовым, по-русски ботаном, сумевшим разбогатеть на своих изобретениях.
В августе первый танкер вывели из дока, поставили к стенке для доводки, и начали строительство второго. Я перевел им первый транш из швейцарского банка и занялся подбором экипажа, сняв для этого маленький офис с отдельным входом с улицы неподалеку от порта.
Раньше там был магазинчик. В помещении из двух комнат сделали косметический ремонт, расставили новую мебель, на входной двери повесили табличку с названием «Судоходная компания 'Ла-Кондамин». Князь Монако, узнав, что я строю танкер, предложил зарегистрировать его не под панамским флагом, что избавляло от многих налогов, а под монегаским. Поскольку я числюсь коренным жителем Монако, драть с меня будут не больше, чем в Панаме. В первой, меньшей, комнате сидела секретарша — зрелая женщина со строгим лицом, не забалуешь, во второй было два рабочих места: для приходящего бухгалтера и директора, коим стал мой шурин Серж Леруа. Во «Французской нефтяной компании» после поглощения ею «Химического завода Ла Мед» он продержался всего полгода, да и то из уважения руководства ко мне. Сказать честно, работник он был не ахти. Больше понтов, чем дела. Я отправил его на стажировку в Бордо в судоходную компанию «Морель и Пром». Не знаю, чем он там занимался на самом деле, скорее всего, дегустировал местные вина. Это было не важно, потому что предназначался на роль зиц-председетеля. Главные вопросы решал я. Теперь у Сержа Леруа была громкая должность — директор судоходной компании — и зарплата немаленькая по меркам Монако, что избавило меня от нытья жены и тещи и позволило ему жениться на Жюли Кастиён.
Я был уверен, что в Монако все заточены на обслуживание казино, гостиниц, ресторанов, а моряков и в помине нет. На всякий случай дал объявление в местной газете «Монако-Матен». Оказалось, что я сильно недооценивал своих сограждан. Нашлись толковые моряки всех специальностей. Я нанял капитана, старшего помощника, старшего механика, электромеханика, боцмана и донкермана и отправил в Дюнкерк принимать танкер, который назвал в честь сына «Виктор В». Остальные поехали туда вместе с директором на поезде с пересадкой в Париже к первому подъему флага, назначенному на девятнадцатое октября. На гражданских судах это тоже торжественное мероприятие.
Я прилетел туда на своем самолете. Расстояние в девятьсот километров преодолел за полтора часа, включая взлет и посадку. Аэродром с грунтовой взлетной полосой был в соседнем городке Марк. Там меня ждал новый праворульный английский автомобиль «астон мартин» с шофером, присланный судостроительной компанией «Мастерские и верфи Франции». Мы поехали в бывшую главную гавань французских приватиров Дюнкерк. В центре города стоит памятник самому прославленному из них Жану Бару. Во время Второй мировой войны здесь случился главный позор англичан, которые драпали так стремительно, что оказались в окружении. Если бы Гитлер не приказал остановить наступление, в плен попали бы более четырехсот тысяч солдат. В итоге захватили в десять раз меньше и всю технику, боеприпасы и прочее имущество английской группировки.
Танкер «Виктор В» был длиной сто шестьдесят метров, шириной почти двадцать один и осадкой девять и семь десятых. У него две надстройки: носовая впереди миделя, в которой ходовая рубка и каюты экипажа, и кормовая с машинным отделением. Турбина мощностью двенадцать тысяч лошадиных сил вертит один винт и разгоняет судно до шестнадцати с половиной узлов. Флаг Монако, порт приписки Монте-Карло. За одну ходку танкер может перевезти около шестнадцати тысяч тонн сырой нефти в зависимости от марки ее. Это по нынешним временам середнячок. Есть уже побольше в два с лишним раза, принадлежащие Аристотелю Онассису и его шурину и заклятому другу Ставросу Ниархосу.
По инициативе судостроителей сперва прошла католическая церемония освящения танкера. Я не возражал. Экипаж из монегасков, а они католики, для них это важно. Затем вышли в море на ходовые испытания. В балласте судно разгонялось до восемнадцати узлов. После чего встало на рейде, чтобы пополнить запасы продуктов и с полуночи
