этот фильм. Многое забыто. А этот кадр до сих пор перед моими глазами.
(Из тетрадки в клеточку. Июль 1973 года)
Моя первая встреча с Сергеем Федоровичем Бондарчуком была случайной. В один из приездов на «Мосфильм» в коридоре студии ко мне подошел начинающий уже тогда седеть Бондарчук (это еще задолго до того, как он снимал «Войну и мир», на которой поседел окончательно) и сказал:
— Простите, не знаю вашего отчества, но хотел бы с вами познакомиться. Видел вас в фильме «Когда деревья были большими». Хорошо снялись. Но я знаю вас и по работе в цирке. Вы мне очень нравитесь на манеже. И знаете ли, я хочу написать о вас статью.
Мы еще немного поговорили и расстались. У кинематографистов (да и только ли у них?) бывает такое: встретятся, наговорят друг другу комплиментов, а расстанутся — и все забыто. Поэтому я подумал, что Бондарчук сказал о статье, видимо, ради красного словца.
Но я ошибся. Вскоре в журнале «Советский цирк» под рубрикой «В добрый час» появилась статья, написанная Сергеем Бондарчуком. Там же поместили и фотографию, которую кто-то сделал в коридоре «Мосфильма» во время нашей встречи. Бондарчук написал о моей работе в цирке и кино. Он упомянул и о том, что хотел бы когда-нибудь снять меня в своем фильме.
Статья имела большой резонанс в цирке. Сам Сергей Бондарчук (он уже тогда был человеком с мировой славой) написал о клоуне! Меня поздравляли.
Прошло много лет. Вдруг телефонный звонок.
— С вами говорят из группы «Война и мир». Сергей Федорович Бондарчук хочет, чтобы вы приехали на студию для переговоров об участии в фильме.
На следующий день я встретился с Бондарчуком. Он очень внешне изменился. Выглядел усталым, нервным. Все время к нему заходили люди — то приносили эскизы, то просили поставить подпись на каком-то письме, то срочно вызывали на просмотр кинопроб, то соединяли по телефону с Комитетом по кинематографии, то просили посмотреть оружие, доспехи, старые гравюры.
Здесь же, в его кабинете, проходило прослушивание музыки к фильму. Я просидел около двух часов, наблюдая весь этот хаос. Наконец Сергей Федорович заговорил со мной.
— Вы догадываетесь, зачем я попросил вас зайти ко мне?
— Предполагаю, — сказал я, — что вы хотите предложить мне роль Наполеона?
— Как? — На секунду Бондарчук даже замер.
Когда я улыбнулся, он стал смеяться вместе со мной.
— Я хочу, — сказал Сергей Федорович, — чтобы вы сыграли капитана Тушина. Вы помните Тушина?
— Довольно смутно, — сознался я.
— Ну что же вы так, — сказал с некоторым огорчением Сергей Федорович. — Тушин. Капитан Тушин! В нем же олицетворение всего русского. Тушин — фигура огромного значения. И для романа и для фильма. Я хочу, чтобы вы сыграли эту роль! Я вижу вас в этой роли.
Остановились мы на том, что я внимательно прочту роман, потом сделаем фотопробу, поищем грим, костюм, а там и решим, как быть дальше.
Приехал я в назначенный день на «Мосфильм» и довольно долго ждал Бондарчука. Он проводил пробы в павильоне. Как только он пришел, то, едва поздоровавшись, спросил меня:
— Ну как, прочли? Согласны?
— Так ведь Тушин маленького роста, а я метр восемьдесят.
— Это не имеет никакого значения. Подумаешь, рост не тот, — увлеченно начал говорить Бондарчук. — В кино все можно сделать. Пусть вас рост не смущает. Мы поставим вас пониже, рядом с вами будут люди высокого роста — мы так подберем окружение, что поневоле окажетесь маленьким. Вот и все проблемы. Я мечтаю, — продолжал Бондарчук, — снять эпизод с Тушиным по-особенному.
Я согласился попробоваться. Подобрали костюм, грим, сделали фотопробу. На роль меня утвердили. Но съемки по какой-то причине откладывали. К тому времени у меня закончился отпуск, и я поехал работать в Куйбышев, где «горел» цирк. Оттуда стали меня вызывать на съемки. Но цирк не отпустил.
Когда картина вышла на экран, один из моих приятелей сказал:
— Хорошо, что ты не снялся в «Войне и мире».
— Почему? — удивился я.
— Артист, исполняющий роль Тушина, сломал на съемках ногу. А я тебя знаю — ты бы и шею там сломал!
С тех пор мы не раз встречались с Сергеем Федоровичем Бондарчуком. Он расспрашивал о работе в цирке, а прощаясь, всегда добавлял:
— А я вас все-таки сниму! Непременно!
Через некоторое время я получил приглашение на небольшую роль в фильм «Ватерлоо». Бондарчук предлагал сыграть английского офицера. Была сделана фотопроба, меня утвердили на роль. Но опять начало съемок затянулось, и я уехал на гастроли за рубеж.
И только спустя много лет, в 1974 году, мы встретились с Сергеем Федоровичем Бондарчуком на съемках фильма «Они сражались за Родину».
ВАСИЛИЙ ШУКШИН
Василий Шукшин рассказывал о том, как он поступал во ВГИК. Когда он приехал с Алтая сдавать вступительные экзамены, места в общежитии не оказалось. Шукшин решил ночевать на бульваре недалеко от Котельнической набережной. Только задремал на скамейке, как его разбудил высокий худощавый мужчина с палкой в руках. Шукшин, приняв его за сторожа, испугался.
— Чего спишь здесь? — спросил мужчина.
— Ночевать негде, — ответил Шукшин.
— Пойдем ко мне, переночуешь, — сказал незнакомец.
Привел к себе домой, напоил чаем и всю ночь вел с ним разговоры.
Когда Шукшин уже начал учиться, ему кто-то издали показал на режиссера Ивана Пырьева. И Шукшин узнал в нем человека, у которого провел ночь. Только много лет спустя Шукшин в беседе с Пырьевым спросил:
— А вы помните, Иван Александрович, как я у вас ночевал однажды?
— Не помню, — ответил Пырьев. — У меня много кто ночевал.
(Из тетрадки в клеточку. Май 1974 года)
По бескрайней донской степи ветер гонит мелкий песок. Над хутором Мелологовским, сбрасывая бомбы, пикирует самолет. От взрывов содрогается земля и в воздух взлетают горящие обломки домов.
Я смотрю на это, и сознание мое отмечает, что подобное уже было. Было в 1942 году. Тогда я мог погибнуть. А сейчас смотрю на взрывы спокойно. Идут съемки картины «Они сражались за Родину».
Когда Бондарчук предложил мне роль солдата Некрасова, я внимательно перечитал роман Михаила Шолохова. Потом долго думал: соглашаться или нет?
— И вы и я воевали, — сказал мне Сергей Федорович. — Скоро тридцать лет со дня нашей победы. Фильм мы собираемся выпустить к этой дате. Неужели вы еще сомневаетесь? Принять участие в этой картине — наш солдатский долг.
Через два дня я уже подбирал на «Мосфильме» солдатское обмундирование для моего Некрасова. Надел грубое белье, гимнастерку, брюки, сапоги,
