немного, и тварей станет так много, что их никакие барьеры не удержат.
— Можем поставить барьеры и укрыться внутри, пока ваша магия не придёт в равновесие и вы не накопите достаточно, чтобы открыть портал. — наконец сказала Клаудия.
— Думаешь, там безопаснее? — прорычал Стефан, отступая на шаг. Один из ноктисов сломал барьеры совсем рядом с его лицом и едва не вцепился в его шею, но Стефан быстро разорвал пасть твари и вновь поставил барьер.
— Если верить Блуждающей Душе. Она говорит, что во дворце осталось немного магии, которую можно использовать.
— Ну, не думаю, что…
Закончить Джинн не успел: его барьер рухнул, и твари хлынули вперёд. Джинн мгновенно взлетел, а Клаудия вместе с Энцеладом рванула за Блуждающей Душой.
— Не подпускай их к вратам! — крикнула она Джинну. — Поставьте барьеры, когда мы будем внутри!
Клаудия едва не споткнулась, но Стефан, кое-как остановивший тварей, оказавшихся ближе всего, схватил её за руку и потащил за собой. Едва только они добежали до Блуждающей Души, та растворилась и появилась намного дальше — у других врат, а вдалеке, стремительно приближаясь, было ещё больше тварей.
— Да твою же мать, — выдохнул Энцелад, поднимая лук. — Как они вообще нас нашли?!
Клаудия понятия не имела. Она бежала вперёд, краем глаза замечая, что то Стефан, то Джинн, летавший над ними, отгоняют тварей. Страх гнал Клаудию вперёд, демоны кусали за пятки, царапали её ноги и руки. Клаудия едва могла отбиваться — в основном это делали маги, конечно же. Они же лишь на несколько мгновений удержали тварей на месте, когда Блуждающая Душа прошла сквозь врата, как призрак. Клаудия налетела на них, толкнула со всей силы, и долю секунды спустя Энцелад сделал то же самое.
Врата распахнулись. Клаудия практически влетела внутрь, рухнула на пыльный расколотый пол, когда одна из тварей схватила её за ногу и потащила назад, но практически сразу же отпустила. Клаудия быстро проползла вперёд и развернулась. Голова ноктиса, схватившего её, была пробита стрелой. Другая торчала из спины ещё одного ноктиса, который пытался повалить Энцелада на пол. Рыцарь оттолкнул тварь и выстрелил бы, если бы ещё одна тварь не прыгнула на него и не полоснула когтями по груди. Обломок кости, которую тварь поглощала до этого, пробила левый бок рыцаря. Брызнула кровь. Энцелад выпустил лук, и Клаудия, даже не раздумывая, подхватила его и со всей силы ударила ноктиса. Сокрушитель начал обжигать её ладони, плавить кожу, но Клаудия не сдавалась: размахивала лукам и била тварей, отгоняя их как можно дальше.
Энцелад рухнул на колени, вцепившись в обломок кости, который прошёл насквозь. Из его рта хлынула кровь, на глазах выступили слёзы. Клаудия едва успела отпихнуть ногой ещё одного ноктиса и отчаянно крикнуть:
— Стефан, его ранили!
— Ставь барьеры! — крикнул Стефан Джинну, который всё ещё летал за пределами здания и пытался отогнать тварей. — Скорее!
Несколько тварей проникли внутрь, но каждую Стефан остановил: одной разорвал голову голыми руками, другой сломал хребет, третью вышвырнул за пределы барьеров, которые Джинн старательно возводил, рисуя сигилы. Лишь после того, как они вспыхнули, а твари, оставшиеся за барьерами, отпрянули, Джинн залетел внутрь и закрыл врата, нарисовав ещё один сигил.
— Проверь все остальные входы и выходы, — скомандовал Стефан. — Не дай им проникнуть внутрь.
Без лишних слов Джинн полетел вперёд, а Стефан упал на колени рядом с Энцеладом и, кое-как отцепив его руки от обломка кости, пробормотал:
— Плохо… Моей магии может не хватить, чтобы излечить тебя полностью. Максимум смогу облегчить боль и подлатать на первое время. Всё равно нужна помощь Марси.
— А то я не знаю, — кое-как прохрипел Энцелад. — Просто сделай уже что-нибудь! Если я сдохну из-за тупого ноктиса, клянусь, мой призрак будет преследовать тебя всю оставшуюся жизнь…
Стефан хоть и закатил глаза, будто ожидал этого, всё равно заметно нервничал. Раны и впрямь были скверными: три кривых полосы тянулись от плеча к бедру, и сквозь льющуюся кровь и разорванную одежду Клаудия видела не только мышцы, но даже кости.
— Давай уберёмся отсюда куда-нибудь подальше, ладно? — торопливо начал Стефан, не давая Энцеладу вытащить обломок кости. — Так ты потеряешь слишком много крови, знаешь же.
— Ага, — проскрежетал Энцелад. — Давай пойдём и отдохнём, да?
— Потерпи ещё немного.
Стефан закинул его руку себе на плечо и аккуратно поднял. Он уже сделал шаг вперёд, но остановился, посмотрел на Клаудию и кивнул, показывая, чтобы она шла за ними. Клаудия крепче прижала к себе лук, стараясь не задевать его открытыми участками кожи, и поплелась следом. Сокрушитель был тяжелее, чем обычное оружие, и тянул её вниз, но Клаудия упрямо шла вперёд, следа не только за дорожкой из крови, которая капала из ран Энцелада, но и за обстановкой вокруг.
Это и впрямь был дворец: совсем старый, пришедший в запустение, но сохранивший некоторую роскошь, которой в прошлом было намного больше. Мраморные полы были покрыты многолетней пылью, колонны, лестницы и потолок обрушились. Изнутри дворец казался намного меньше, чем снаружи, но, вероятнее всего, дело было в огромном количестве разрушений, которые препятствовали перемещению. Некоторые коридоры, как и залы с комнатами, были завалены, и Стефан решил не тратить время, чтобы расчистить путь. Как только они убрались от врат, через которые прошли, подальше, он помог Энцеладу сесть возле стены и сказал:
— Я сейчас вытащу кость, и это будет очень больно.
— Знаю, — тяжело дыша, ответил Энцелад.
— В смысле, очень-очень больно. Я сделаю всё, что в моих силах, но на мгновенное лечение не рассчитывай.
Энцелад слабо кивнул головой и сжал зубы, когда пальцы Стефана легли на кость, торчавшую из живота. Клаудия против воли зажмурилась, а после услышала, с каким отвратительным чавкающим звуком Стефан достал кость и отбросил её. Энцелад даже звука не издал. Но когда одна ладонь мага легла на живот, а другая — на спину, точно там, где торчала кость, и магия сорвалась с пальцем, Энцелад прошипел ругательство. Затем вспыхнула магия, бронзовыми нитями опутывающая раны, будто сшивая их, и на этот раз Энцелад заорал от боли.
Кровь сочилась из-под пальцев Стефана, Энцелад хрипло, прерывисто дышал, и с каждым мгновением делал это всё
