– Пойдем, Франческа. Твоя очередь знакомиться с островом Надежды.
Он помог Джованне спуститься в шлюпку. Каждое его объятье и улыбка разжигали радость в ее сердце: только они знали, что решили быть вместе. Это их маленькая тайна… секрет…
Раздалась команда:
– Отваливай! Весла на воду!
И они поплыли к берегу. Джованна жадно вглядывалась в свою новую жизнь. От напряжения она сильно сжала кисти рук, но Рауль расслабил их, нежно взяв в теплые ладони.
– Ничего не бойся, любовь моя.
Его голос успокаивал, но сердце с каждым взмахом весел билось все быстрее.
– От мостков до толпы целый пляж, не волнуйся.
Джованна улыбалась, но натянуто. У нее стучало в висках, казалось, что она слышит гигантское сердце острова, которое все пыталось попасть в такт ее сердцу. Кровь прилила к щекам. Какое странное чувство…
Джованна облизала пересохшие губы.
– Что с тобой? – голос Рауля доносился издалека.
Она помотала головой. Сандро вылез первым и протянул ей руку. Джованна поднялась на мостки, Рауль – следом и тут же взял ее за руку.
– Все хорошо, Франческа?
– Да… я просто… переволновалась…
Джованна знала, что щеки у нее пунцовые, а глаза испуганные, но ничего поделать не могла. Рауль спрашивал, стоит ли идти или она хочет отдышаться, но ей самой не терпелось сойти на эту землю. Что-то тянуло ее вперед, а сердце острова билось все сильнее.
Под руку с капитаном они пошли по мосткам. Толпа кричала, шумела, махала радостно цветами и цветными полупрозрачными шарфами. Ликующие вопли, выкрики имен матросов, но имя капитана звучало чаще всего.
Джованна шла по деревянному покрытию, рассеянно слушая ободряющие слова Рауля. Они сошли на песок, пошли к толпе навстречу.
И вдруг ей показалось, будто кто-то выкрикнул ее имя. Туфелька утонула в песке, она оперлась о капитана и снова услышала:
– Джованна?!
«Мне чудится, – подумала она. – Никто не знает, как меня зовут. Кроме, разве что, острова».
И она окинула взглядом уходящий вдаль горный склон.
– Джованна! – вдруг четко раздалось среди общего гула поздравлений и приветствий. Перед глазами двигалась толпа, махали букетами цветов ярко одетые люди. Ей показалось.
– Джованна! – вопль повторился. И потом прерывистое, отдавшее в ее сердце острой болью: – Сестренка!
Сердце остановилось. Дыхание прервалось. Джованна пыталась схватить ртом воздух, но не могла.
Она сходит с ума. Это голос Валентина. Теперь она слышала его среди голосов толпы, это причиняло страшное страдание. Зачем остров так жесток к ней?
– Пропустите! – раздался незнакомый женский голос.
Джованна увидела, как толпа разомкнулась, пропуская вперед мужчину. Он был бледен, словно увидел призрака. Спустя мгновение она почувствовала, как кровь отхлынула и от ее лица, а в голове вдруг стало звонко и тихо.
Его приоткрытые полные губы хватали воздух, словно он хотел что-то сказать, но не смел. Внимательные карие глаза смотрели на нее так жадно, как и она пила его глазами, словно все эти годы испытывала страшную жажду и вот наконец увидела живительный источник. Страшный вопль раздался посреди радостных возгласов, и только спустя мгновение Джованна поняла, что кричит она сама. Она бросилась вперед, подол длинного платья и песок замедляли ее бег, словно во сне. На полпути она рухнула на колени, потому что сил больше не было.
Валентин подлетел к ней неуклюже, уронил трость, упал рядом, порывисто схватил и прижал к себе.
– Джованна…. Джованна…
Он мог произносить только это. Она же, придавленная весом лет, прожитых без него, слепо тыкалась в него, как котенок, прижимая к себе, содрогаясь от рыданий. Только услышав его запах, различив его, прижавшись к нему так сильно, что остальной мир перестал существовать, Джованна поняла, что наконец-то нашла дом.
Оба дрожали от потрясения. Вокруг сделалось тихо, но им ни до кого не было дела. Валентин взял ее лицо в ладони, вглядывался в нее, словно пытался прочесть ее историю в глубокой зелени глаз. А она, с каждой минутой все больше веря, что он реален, в свою очередь пыталась прочитать его.
– Сестрица… Джованна…
– Валентин… я ведь не сплю… Валентин…
– Джованна? – вопрос прозвучал над ними, и они одновременно подняли глаза на бледного и растерянного Рауля.
– Друг мой, – счастливо улыбнулся Валентин, – ты все-таки нашел ее!
Рауль посмотрел на Джованну.
– Франческа…
– Прости меня, Рауль. Я не думала, что когда-нибудь кто-нибудь назовет меня настоящим именем. Я хотела забыть свою жизнь. Я действительно Джованна. Прости. Джованна Альба, сестра Валентина. Но… – и тут она нахмурилась, – вы-то откуда друг друга знаете?
Рауль вдруг отступил на шаг.
– Джованна… я думал… – Валентин поглядел на растерянную Джованну, потом на Рауля. – Рауль?
Тот посмотрел на Джованну без всякой нежности, словно был другим человеком, а не тем, кто обнимал ее этим утром.
– Меня зовут Рауль Торнабуони, – сухо произнес он. – Я тот самый жених, от которого ты сбежала с другом семьи, опозорив свое имя и мое заодно. Тот самый, кто пытался удержать Валентина от самоубийства, пока ты… пока ты… жила и радовалась жизни!
Тут он развернулся и ушел прочь. Джованна не могла ничего ответить. Еще один замкнутый круг. И уклонившаяся от брака невеста попала к жениху.
– Все было не так… не так…
Когда Валентин снова обнял и прижал к себе, шепча слова утешения, она не чувствовала ни рук, ни ног.
– Ты все расскажешь мне, а я тебе. И мы поймем, и он поймет…
Но если она сама не понимала, думала Джованна, прижимаясь к крепкому плечу брата, то как поймет Рауль?
Сил двигаться не было. Они боялись отпустить друг друга и так и остались сидеть на песке. Джованна смотрела и не могла насмотреться. Вцепившись в Валентина, она отчаянно пыталась понять, как такое возможно.
– Мы поговорим, мы обо всем поговорим, – губы Валентина целовали ее, и эти забытые, такие родные прикосновения к бровям, щекам, носу причиняли боль.
– Я хотела умереть без тебя, я не знала… не знала…
– Всё… всё… – он утешал ее и вытирал слезы себе и ей.
– Вам нужно встать, – раздался женский голос. – Пойдемте домой. Нельзя так… сидеть на виду у всех.
Джованна нехотя отвела глаза от лица брата и встретилась взглядом с красивой, высокой девушкой. Она была одета в дорогое праздничное платье, черные кудрявые волосы проглядывали сквозь сетку, унизанную жемчугом. Ее губы поджались, темные глаза недовольно сверкнули.
