Альфадас удивленно обернулся. Моргая, всмотрелся в темноту. С трудом различил неясный силуэт Сильвины. В белой охотничьей одежде она почти сливалась со снежным пейзажем.
— Я нашла следы. Снег присыпал их. Полозья прорезали глубокие выемки во льду. Есть там и ямки от больших подкованных копыт. Они бежали на повозке. — Сильвина указала на фьорд, на юг. — Они отправились по направлению к Хоннигсвальду.
— Кто опустошил деревню?
Вместо ответа эльфийка бросила ему под ноги что-то темное. Альфадас опустился на колени. Перед ним в снегу лежал кусок плохо обработанного кремня.
— Тролли?
— Да. Это кусок от лезвия их секиры. Я нашла его в одной из балок.
— Когда они были здесь?
Сильвина пожала плечами.
— Трудно сказать. Снег скрыл все. Это было больше недели, но меньше месяца тому назад. Не могу сказать, и сколько их было. Но здесь точно побывал не просто охотничий отряд.
Альфадас оглядел руины.
— Почему?
— Королева. Должно быть, они узнали, что Эмерелль здесь. Вероятно, от одного из твоих людей, которых схватили в Филангане. Нам следовало подумать об этом раньше, — негромко добавила она.
Герцог кивнул. Эмерелль. Это было единственное объяснение. Значит, война пришла во Фьордландию. Он поглядел наверх, на Январский утес. Огненная змея вилась по заснеженному склону. Его люди зажгли факелы. Два, быть может, три часа — и они будут здесь. Короткая передышка, затем он поведет их дальше, вниз по фьорду. Хоннигсвальд с его земляными валами и деревянным палисадом не задержит троллей надолго. Пару дней, быть может, неделю…
— Ты уверена, что нападение произошло раньше, чем неделю назад?
— Да, — коротко ответила эльфийка.
Альфадас снова поглядел на лед. Если он отправится навстречу своим людям и поведет их прямо под Январским утесом на юг, они сэкономят по меньшей мере час пути до Хоннигсвальда. Это до смешного мало, когда речь идет об упущенной неделе, но, возможно, именно этот час окажется решающим.
— Что ты задумал? — спросила Сильвина.
Она легко держала его темп.
— Выиграть войну, — ответил он. Его отчаяние словно улетучилось. Ему стало стыдно оттого, что он ни на миг не подумал об Эмерелль, до тех пор пока о королеве не заговорила эльфийка. — Ты отправишься обратно в Альвенмарк вместе с Люсиллой. Отыщите Оримедеса и всех, кто владеет мечом. Мы слишком слабы, чтобы в одиночку победить троллей.
— Я отправлюсь к своему народу. Наверняка удастся уговорить нескольких маураван.
— Вы станете сражаться, чтобы спасти Эмерелль? Я думал, что вы ненавидите королеву.
— Они придут ради меня и твоей семьи.
Альфадас пристально поглядел на Сильвину.
— Ты переживаешь за мою семью? — Он действительно был удивлен и не уверен, не прозвучала ли в словах эльфийки скрытая ирония.
— Я часть твоей семьи, Альфадас, и всегда буду ею. Я носила под сердцем твоего ребенка. Для меня это более прочные узы, чем какие-нибудь легкомысленно данные клятвы верности.
— Я думал, никто из твоего народа не знает о нашем ребенке.
Альфадас растерялся. Неужели она обманула его? Внезапный всплеск чувств был не в ее духе.
— Все знают, как я относилась к тебе. Этого довольно. Они придут, если я попрошу о помощи для тебя и твоей человеческой жены. Они помогут нам, потому что мы любим друг друга. Ради королевы никто не покинет лесов. Не пытайся понять их. Мы иначе относимся к любви и верности, чем люди. Не нужно жить под одной крышей, чтобы быть вместе. Даже в одном мире. Я вернусь, когда буду нужна тебе больше всего. — С этими словами она перешла на бег.
Альфадас слишком устал, чтобы догонять Сильвину. Он смотрел ей вслед, пока ее светлая фигура не слилась вдалеке с зимним пейзажем.
Первый вал
Большая узловатая ладонь опустилась на деревянный бруствер. Секира Кальфа обрушилась вниз. Подергивающиеся пальцы упали под ноги воину. Раздался пронзительный крик, тут же потонувший в шуме битвы.
Палисад задрожал под яростными ударами тарана. Стрелы, гудящие, словно огромные шершни, летели с ближайших склонов. В некоторых троллях торчало по десятку стрел, прежде чем они наконец расставались со своей проклятой жизнью.
Кальф пригнулся за бруствером, когда прозвучал залп. Пролетели огромные глыбы льда. Большинство снарядов не причинили вреда. Лишь немногие разбились о край палисада. Осколки брызнули по парапету. Асла выругалась.
Кальф поглядел на нее краем глаза. По ее щеке тянулась красная бороздка. Темная кровь стекала на шею. Женщина зажала рану ладонью. Он перепробовал все, чтобы удержать ее, отговорить от участия в обороне. Но она просто не стала его слушать! И запугать ее тоже не получилось. Может быть, и к лучшему, что она досталась Альфадасу. Кальф печально улыбнулся. Нет, не лучше. Она была именно той женщиной, которую он хотел видеть рядом с собой всю жизнь.
Рыбак осторожно поднял голову и выглянул за край палисада. Деревянная стена поднималась вверх на четыре шага. Достаточно высоко для того, чтобы быть серьезным препятствием для этих серокожих негодяев. И несмотря на это, они то и дело пытались перелезть через край ограды. Особенно когда защитники были вынуждены отходить в укрытие от ледяных глыб.
Ну вот, опять!
— Осторожно, Зигвальд! — крикнул Кальф.
Каретных дел мастер подпрыгнул и поднял секиру. Огромный кулак устремился вперед и заставил его попятиться спиной вперед с парапета. Удар сердца — и тролль перелез через бруствер. Издав пронзительный ликующий крик, он небрежным ударом убил крестьянина, которому не повезло оказаться рядом с Зигвальдом.
— За Фирнстайн! — заревел Кальф и прыгнул.
Нужно быстро убить тролля. Если этой твари удастся отбить часть хода по крепостной стене, чтобы втащить двух-трех своих товарищей, палисад будет потерян.
Один из воинов Хорзы атаковал чудовище. Его меч устремился вперед и нанес рваную рану троллю с кожей цвета гранита. Однако великан почти не обратил внимания на ранение. Его дубинка свистнула, устремляясь вниз. Воин машинально поднял щит. Кальф стиснул зубы. Он же говорил людям! Сто раз или даже больше. Пригнуться или отскочить в сторону. В крайней ситуации спрыгнуть с бруствера. Но ни в коем случае не парировать удары тролля! И именно воины то и дело допускали такую ошибку. Всю жизнь они учились сражаться с секирой или мечом и щитом. Парировать удары противника — эта привычка въелась в их плоть и кровь.
Булава тролля раздробила щит, руку под ним, шлем и голову. Кровь брызнула во все стороны и достигла того места, где стояла Асла. Ее лицо было белее снега. Кальф протиснулся мимо нее прежде, чем она успела сделать глупость.
