Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
В зал входит Робби Хаус-Джонс, все еще в полицейской форме. Пожимает руку Мартину.
– Как успехи? – интересуется констебль.
– Бывало и получше. Как там парнишка?
– С ним все будет хорошо. Увезли в беллингтонскую больницу на осмотр. Синяки от ремня безопасности, сотрясение мозга средней тяжести и парочка треснувших ребер, но ничего серьезного.
– Отличная новость.
– Благодаря вашей сообразительности. Фрэн Ландерс рассказала, как быстро вы действовали. Откуда вы знали, что делать?
– Тренировался для работы в горячих точках. Прошел курс выживания перед отправкой на Ближний Восток. Удушение от шока – то немногое, что я помню. Можно вас угостить?
– Да, спасибо. Я бы выпил. Мне пива, «Карлтон».
Мартин заказывает.
– Надо будет через день-два взять у вас официальные показания. Неспешно. Со слов Фрэн, картина и так достаточно ясна.
– Не проблема. Кем был погибший парень?
– Аллен Ньюкирк. Местный.
– Ньюкирк? Не родственник ли Альфа и Тома?
– Сын Альфа. Парень тогда был у церкви Святого Иакова с отцом и остальными, сидел во внедорожнике рядом с Джерри Торлини. Все видел. Был в его кровище. После той бойни у парня совсем крыша поехала, так и не смог справиться с потрясением. Я съездил к Ньюкиркам на ферму, огорошил его мать новостью.
– Боже! И как она восприняла?
– А вы как думаете? Муж погибает у Святого Иакова, а Альф хоть и остается жив, но в конце концов находит смерть в глупой автомобильной аварии. Дерьмово, да? Хотя могло быть и хуже, если бы не вы.
– Тогда почему на душе у меня так тошно?
На это у копа нет ответа, и несколько минут оба молча потягивают пиво.
Затем молодой полицейский нарушает тишину:
– Я читал кое-какие репортажи о том, что произошло с вами на Ближнем Востоке. Несладко вам пришлось.
– Да.
– Что именно с вами случилось?
Возможно, дает о себе знать алкоголь или сказались события дня, но Мартин, к собственному удивлению, отвечает:
– Я тогда работал в Иерусалиме, время от времени мотался в сектор Газа. Поездки входили в мои обязанности. Израильтяне отгородились стеной, палестинцев за нее не пускают и, за редким исключением, не выпускают. Но иностранные журналисты, гуманитарные организации, дипломаты и тому подобные могут проехать через КПП. Иногда израильтяне обстреливают Сектор из артиллерии, наносят по нему удар с вертолета или Ф-16, хотя все не так опасно, как можно подумать. По большей части.
Я провел там три дня, а потом работа накрылась медным тазом. В тюрьме на Западном берегу, неподалеку от Иерихона, началось что-то вроде бунта. Израильтяне заперли там самых отъявленных радикалов. Израильтяне считают их террористами, а палестинцы – политическими заключенными. Вы и без меня знаете эту историю. Как бы то ни было, израильтяне направили туда армию, и, прежде чем восстановился порядок, погибло с полдесятка палестинцев. Газа вспыхнула. Я тогда брал интервью у одного чиновника в городе Газа, и вдруг входит мой водитель, объявляет, что нам надо уезжать. Мы сели в его старенький «мерс» и направились к КПП «Эрез», чтобы пересечь границу с Израилем. Я видел боевиков на улицах и понимал, что ситуация взрывоопасна. Водителю кто-то позвонил: впереди был блокпост. Он съехал с дороги во дворы, надеясь его обогнуть. Мы решили, что мне лучше забраться в багажник – подальше от греха. Так я и поступил. Водитель петлял какими-то закоулками, и меня все время ужасно швыряло и вдобавок укачивало. И вдруг мы остановились. Голоса были приглушенными, но я слышал, что водитель с кем-то переговаривается по-арабски. Потом крик, выстрелы, очередь из АК-47. Я чуть не обделался. Мой водитель проорал: «Ладно, ладно!» Я думал, он дает мне знать, что жив, но голоса постепенно удалялись. Его куда-то уводили… я надеялся, что к какой-то важной шишке, где он сумеет все уладить. Он был из влиятельного клана, человек со связями. Мог дать взятку, напомнить о прошлых заслугах или просто убедить оставить его в покое. Все зависело от людей с оружием – к какому клану те принадлежали и на чьей стороне были.
Мартин, замолкнув, делает большой глоток пива.
– А дальше что? – спрашивает Робби Хаус-Джонс.
– А ничего. В том-то и проблема. Я провел в багажнике трое суток. Полнейшая неопределенность. Вряд ли бы меня убили, но кто знает? Могли и в заложники взять. Такое уже бывало. Время шло, и я начал подумывать, что водитель попал в беду, а про меня никто не знает. Самый страшный момент – осознать, что можешь умереть от истощения. Хотя вода у меня имелась… мы всегда возили в багажнике воду. К тому же стояла зима, ночи холодные, а днем совсем не жарко. Вероятно, я продержался бы неделю-другую.
– Еще по бокалу? – спрашивает Робби.
– Охотно.
Полицейский заказывает два пива.
– Как вы все же выбрались?
– Водитель в конце концов вернулся. Запрыгнул в машину, тронулся с места. Потом в более безопасном месте вышел и открыл багажник. Вокруг головы у него белела повязка. Он спросил, все ли у меня в порядке, сказал, что стоит все-таки пробираться через КПП «Эрез», но я должен оставаться в багажнике. Казалось, прошла целая вечность. Когда мы приехали, он ненадолго приподнял крышку багажника, попросил мой паспорт и все наличные. Прошел по меньшей мере час, затем мы тронулись и проехали самую малость. Подогнав машину как можно ближе к границе, водитель помог мне выбраться и торопливо повел к воротам. Ноги были как ватные, так что он практически тащил меня на себе. Можете представить, какой от меня шел душок. Охрана отдала паспорт и кивком разрешила пройти. Водитель помогал мне преодолеть туннель… он длинный, сотни метров, стены обшиты фанерой и рифленой жестью. Обычно в обе стороны по нему идут люди, но в тот день не было никого. Мы проделали половину пути, добрались до израильского КПП, и тут голос из громкоговорителя приказал водителю оставаться на месте: остаток пути я должен был пройти один. Несмотря на мое плачевное состояние, меня все равно прогнали через все сканеры. В общем, как-то я вытерпел, после чего израильтяне отвезли меня на свой конец тоннеля в какой-то маленькой машинке вроде гольфмобиля. Там мне разрешили принять душ, накормили, снабдили чистой одеждой. Спросили, что случилось, и я рассказал. Затем меня передали на попечение австралийского дипломата, и я был свободен.
– Помню эту историю. Видел вас в новостях.
– Н-да. Меня из-за нее турнули с работы. Представляете? Я дал интервью одному знакомому с телевидения, а редактор нашего международного отдела пришел в ярость. Хотел знать, почему я не придержал для газеты. Круто, да?
Молодец, сумел рассказать спокойно, хотя все равно слегка не по себе.
– Мартин, насчет той кровавой бойни… сами понимаете, я могу сообщить немногое. Я не участвую в дознании. Священник застрелил пятерых, такую работу не дают констеблю, особенно если он сам замешан. Расследование курируют из Сиднея. Сержант Херб Уокер из Беллингтона их местный представитель. Поговорите лучше с ним.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
