Книга Тайные связи в природе - Петер Вольлебен

До сих пор мы оставляли вне рассмотрения настоящий лакомый кусочек для многих видов животных – трупы крупных млекопитающих. С ними происходят поразительные вещи. Вас уже тошнит? Понятно. Но, строго говоря, если вы не записались в вегетарианцы, то постоянно живете среди трупов животных и имеете с ними дело чуть ли не каждый день. Я имею в виду еду. Основное отличие нашей еды от туш умерших кабанов, косуль и оленей – это лишь очень малая степень разложения, позволяющая нам есть мясо без вреда для себя. Но многие виды животных не просто допускают, а даже предпочитают иные стадии разложения и с аппетитом поедают мясо «с душком», к которому мы бы даже не притронулись. А такого мяса хватает. В одной только Центральной Европе миллионы косуль, оленей и кабанов умирают насильственной смертью. По данным Германского охотничьего союза, каждый год около 1,8 миллиона особей указанных видов становятся жертвами охотников в Германии. Кроме того, кто-то умирает и от естественных причин. Что происходит с их телами? Ответ понятен: они разлагаются, то есть гниют, испуская зловоние, и в конечном счете превращаются в гумус. Но как происходит этот процесс? Начнем с самых крупных животных – с медведей. У них очень хороший нюх, они чуют падаль за несколько километров. Вместе с другими крупными хищниками, в том числе с волками, они за несколько дней съедают большую часть мяса. То, что не влезло в желудок, закапывается про запас, чтобы не бросалось в глаза. Не отстают и птицы. Если в африканской саванне над свежим трупом сразу начинают кружить стервятники, то в северных широтах их роль выполняют вороны. Это падальщики Севера. Совершая длительные полеты над своими территориями, они сразу замечают, где недавно умерла косуля или кабан.

У мертвого тела нередко разгораются драки. Когда появляется медведь, волкам приходится отступать. Особенно если вместе с ними находится молодняк, которым косолапый вполне способен угоститься на закуску. И здесь в игру вновь вступают вороны. Они оказывают помощь волкам, ведя воздушную разведку и сообщая стае о приближающейся опасности. В знак благодарности им дают возможность поучаствовать в дележе добычи. И это нельзя считать чем-то само собой разумеющимся. Волки могли бы без проблем съесть и воронов, но с малолетства приучают свое потомство к тому, что эта птица – их друг. Поэтому можно увидеть, как щенки играют с черными птицами. Волчата запоминают запах воронов и считают их как бы членами стаи.

Но если волки и вороны мирно уживаются возле источника пищи, то другие виды вступают в стычки. Помимо воронов, среди птиц есть и другие претенденты на падаль, в частности орлан-белохвост и коршун.

Возня вокруг мертвого тела и ожидание во втором ряду приводят к тому, что вся земля поблизости оказывается перерыта. Это позволяет заново перетасовать колоду для некоторых растений, потому что теперь в почву могут попасть семена, которые в обычных условиях застряли бы в траве. Меняется ситуация и для растений, которые живут тут уже давно. Разлагающаяся плоть служит для них удобрением. Ведь трупы косуль и оленей, с точки зрения растений, ничем не отличаются от очень крупного лосося. Неожиданный приток питательных веществ проявляется в появлении особенно высокой темно-зеленой травы в радиусе примерно метра вокруг падали.

А что происходит со скелетами? Даже когда все мясо «утилизировано» описанным выше способом, в лесах и на полях должны были бы еще долго выцветать под солнцем многочисленные кости. Однако этого не происходит. Даже я, будучи лесничим, не натыкаюсь при ежедневных обходах участка на кладбища животных, и мне редко доводится увидеть чей-то череп. Это происходит по двум причинам. Больные и слабые животные отделяются от своих сородичей и прячутся в кустах или в жаркий день ложатся в ручей для охлаждения возможных ран. Здесь они ожидают смерти. В таком поведении есть смысл, так как оно не ставит под угрозу других представителей их вида. Ведь слабая особь привлекает хищников. Умерших в таких уединенных местах животных мы можем обнаружить лишь по запаху. Их кости лежат где-то под кустами вне нашего поля зрения. Поскольку части скелета практически не разлагаются, а некоторые животные умирают, не успев спрятаться в растительности, со временем весь ландшафт должен был бы покрыться их костями. Но этого не происходит, потому что и на эти останки находятся свои любители. Например, мыши. Похоже, им нравятся кости, и они усердно грызут их до тех пор, пока ничего не остается. Их привлекают кальций и другие минералы. Точно так же скот с удовольствием лижет соль, а мы хрустим солеными крендельками.

Пока кости еще свежие, их любят погрызть и медведи, так как в них можно найти костный мозг, содержащий большое количество жиров. Это деликатес, которым косолапые не намерены ни с кем делиться, даже с волками. Если собаки охотно грызут кости, то серые хищники не любят утруждать себя такой мелочью. А вот для других видов эта процедура важна, что наглядно проявляется в той местности, где медведи истреблены, в том числе и у нас. Дело в том, что многие виды животных могут добраться до содержимого костей лишь после того, как они будут разгрызены. К ним относятся, например, мухи Thyreophora cynophila (или собачьи мухи), о которых до 2009 года не поступало никаких известий. Это причудливое насекомое с маленькой оранжево-красной головой выглядит как плод чьих-то фантазий и по своим повадкам отличается от остальных видов мух. Собачьи мухи любят прохладную погоду, поэтому вылетают на охоту по ночам и в зимнее время. Их привлекает падаль и особенно раздробленные кости, которыми они лакомятся сами и куда откладывают яйца. Но в XIX веке вследствие усиления гигиенических мер трупы животных на местности уже не встречались. Одновременно были истреблены и медведи. Для собачьих мух наступили тяжелые времена. С 1840 года этот вид считался вымершим. Однако в 2009 году испанский фотограф Хулио Верду сфотографировал пеструю муху и предположил, что она завезена к нам из тропиков. Ученые из Мадридского университета опознали в ней давно исчезнувший вид, и теперь он вычеркнут из списка вымерших.

Если уж мы упомянули о воронах как о падальщиках северных широт, то нельзя обойти вниманием и других стервятников. Время от времени в воздухе появляются белоголовые сипы, ищущие падаль. На интернет-платформе club300 орнитологи-любители каждый год сообщают об этих замеченных ими редких гостях. Если бы пищи для них было побольше, белоголовые сипы могли бы вновь поселиться у нас, но пока речь идет только о разовых визитах. Эти птицы, как и собачьи мухи, во многих местах считаются вымершими.

До сих пор в поле нашего зрения находились только крупные животные. Как правило, их трупы при обнаружении убирают. Но мелких существ типа мышей это не касается. Их останков должно быть намного больше, ведь на каждый квадратный километр приходится до 100 тысяч этих маленьких грызунов, а продолжительность их жизни составляет в среднем лишь 4,5 месяца. Уже через две недели после рождения мыши становятся половозрелыми, а спустя еще две недели у них рождается около десятка детенышей. Предположим, что за время вегетационного периода появляется пять новых поколений, каждое из которых насчитывает по десять мышей. В экстремальном случае 100 тысяч мышей (50 тысяч пар) на квадратный километр могут дать потомство в количестве 2,5 миллиона особей. Разумеется, не одновременно. За указанный период какое-то количество умрет в результате болезней или станет жертвой хищников. Но это значит, что за сезон может накопиться 2,5 миллиона мышиных трупов. При среднем весе одной мыши 30 граммов их общий вес составит 75 тонн. Это примерно соответствует весу 3 тысяч косуль. Даже если какую-то часть этих трупов съедают канюки, лисы или кошки, значительное количество все же остается, и кто-то должен их утилизировать.