Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
— Удрал, — сглотнул Рейзи, который мог дать самый внятный ответ на этот вопрос.
— Удрал?
— Да, — упрямо сжал кулаки темный. На его висках выступил пот. — В кусты. И чемодан с собой прихватил.
У меня создалось ощущение, что ректор пытается прочитать его мысли.
— Не врешь… — выдохнул Анар. — И как же зовут того труса?
— Не знаю.
Ректор перевел взгляд на меня.
— Я прибыл сюда лишь с чемоданом. Все люди, которые могли бы быть моими секундантами, — в стенах академии. А здесь у меня из знакомых лишь вы, магистр Анар, Рейзи, Гарди и… как же его… А, Натан.
— Натан?
— Да, вроде бы так его звали. Он помог мне обезвредить вашу секретаршу…
На миг мне показалось, что ректор усмехнулся. Нет, выражение его лица осталось прежним. Но на краткое мгновение мне почудился в его глазах хитрый блеск.
— Вы, кадет Каржецский, виртуозно говорите правду. Надеюсь, в карцере вы будете столь же неподражаемы. Впрочем, как и кадет Ромс.
Рейзи, у которого оказалась столь звучная фамилия, вздохнул.
— Трое суток за дуэль, — отрезал ректор. — А вот вас, Гарди, я наказать уже не в праве. Вы ведь уже не кадет. И вам повезло, что все произошло до присяги. Случись все несколькими днями позже, я бы не смог так просто вас отчислить.
Он взмахнул рукой, и от ткани форменной куртки рыжего отделился значок. Он взмыл в воздух, на миг завис между мной и Гарди и… намертво прицепился к лацкану моего пиджака.
— Господин ректор, а как же присяга? Если кадет во время ее будет в карцере… — пробормотала секретарь, протягивая Анару новый список.
— Присяга… Что же, пусть Крисрон произнесет слова обета сейчас. Здесь, у меня в кабинете! И идет отбывать наказание вместе с Рейзи.
Ректор подошел к сейфу, загородив тот своей широкой спиной, совершил несколько движений и открыл тяжелую дверцу. А потом извлек на свет странный предмет.
Не компас, не часы. Несколько стрелок и циферблатов. Но от этой небольшой штуковины исходила такая мощь, что захотелось убраться куда-нибудь подальше.
— Завтра вечером мне уже нужно будет отправить артефакт Мрака во дворец. А выпускать вас из карцера раньше срока — против моих правил. Поэтому, Крисрон, положите руку на артефакт и повторяйте за мной.
Я говорила слова клятвы и чувствовала, как во мне что-то меняется. Ломается. Сжигается. Переплавляется. А потом увидела, что от того места, где я стояла, начали расходиться, шириться круги. Один за другим. Красный, как печать отца, белый, того оттенка, что были у заклинаний светлого Гарди, и, наконец, черный.
— Занятно… — только и протянул ректор, забирая у меня артефакт.
Я не решилась спросить, что же такого «занятного» Анар увидел. Зато едва моя «экстренная» присяга завершилась, в кабинет тут же явился кто-то из старшекурсников и повел нас с Рейзи в подвал. Итак, моя учеба в академии началась с карцера. Интересно, что ждет меня дальше?
Нас вели по темному узкому коридору, который больше напоминал прогрызенный в камне гигантским червяком тоннель: без окон, с чуть округлыми неровными стенами и таким же округлым неровным потолком. Лишь магические светильники, которые равномерно были развешаны над нашими головами, освещали дорогу.
— Ну вот и пришли, — усмехнулся старшекурсник и протянул руку, отпирая засов.
Странно, что железо не заскрипело. Да и петли на тяжелой двери оказались смазанными. Видимо, карцер был местом популярным.
Рейзи зашел в камеру первым. А потом и меня препроводили в персональные покои. Я шагнула в каменный мешок, и дверь за моей спиной тут же захлопнулась. Лязгнул замок. Что ж, все могло быть намного хуже. А так… главного я добилась: избавилась от печати. И теперь могу выспаться.
Зевок вырвался изо рта помимо воли. У стены валялась куча прелой соломы. Судя по всему — кровать. В углу стоял ночной горшок. Интерьер был представлен настенной живописью, а о чистоте воздуха и свете заботилось оконце под самым потолком, столь маленькое, что через него едва бы пролезла моя голова. Но все равно оно было забрано решеткой. Видно, проштрафившиеся кадеты все же как-то да через него утекали.
Я опустилась на солому. Полюбуюсь на местное творчество потом. А пока — спать. Но сначала… Я сняла с головы картуз. Волосы рассыпались по плечам. Но мне было не до этого. На затылке, в копне пышной шевелюры, спряталась маленькая заколка-птичка. Размером — с четверть мизинца. Вестник. Я поднесла ее к губам и подула, делясь теплом. Универсальный амулет. Простенький и доступный не только магам.
Птичка увеличилась в размерах, отмерла, встряхнулась.
— Передай отцу, что у меня получилось, — шепнула я пичуге и, вытянув руки над собой, поднесла ее к решетке. Вестница напружинила лапки, присела, а затем резко оттолкнулась и сорвалась в полет.
С мыслями о родителях и задремала. И проспала почти сутки. А утро… Оно редко бывает добрым.
Разбудил меня удар колокола. Резкий. Надрывный. Внезапный. Я вскочила, еще не успев толком открыть глаза. Помотала головой, приходя в себя.
Вокруг был сумрак. А еще — туман. Из зарешеченного окошка донеслось:
— Построение. Пробежка. Живо, живо.
Я задрала голову. Глаза уже начали привыкать к тому, что вокруг — насыщенная серость, щедро разбавленная тьмой.
В оконце промелькнули чьи-то сапоги. Много сапог. Кадеты спешили. Судя по всему, на это самое построение.
Я потянулась, чувствуя, как за ночь задеревенели мышцы. Еще несильная, терпимая боль, но если вовремя не размяться, то будет хуже. К тому же ночь выдалась прохладная. Не хватало еще простыть.
Я заплела косу и начала разминку с приседаний-отжиманий. Потом — прыжки, растяжки. Когда я стояла на одной ноге, прогнувшись в спине и пяткой второй пытаясь достать до затылка, в решетку поскреблись.
Вздрогнув, я на миг потеряла концентрацию, а за ней — и равновесие. Благо успела в последний момент выровняться и не упасть.
За решеткой стояла Кара. Промокшая, грязная, растрепанная, но воинственная зая.
— Ты обещала меня не бросать! — обвиняюще пискнула она и дернула носом.
— Как я могла тебя не бросить, когда ты удрала в кусты. Вместе с чемоданом, кстати…
— Я не удрала! — рассердилась Кара. — Это было стратегическое отступление. И пусть в этом облике даже магу не опознать во мне демона, но все же… — Она придирчиво осмотрела меня и уточнила: — Поймаешь?
У меня имелся лишь один вопрос: как перед прыжком ко мне в руки она собралась протаскивать свою упитанную хвостатую попку через прутья? Но Кара протискиваться меж железяк не стала. Она закусила ими. Как пирожными. А потом, прогрызя себе дыру, аккуратно пролезла в нее.
Я подставила ладони, в которые и упал увесистый комок меха. Судя по всему, пушистая ночью сильно нервничала и сточила изрядно и всего. Я даже боюсь представить, чего именно. Но она весьма потяжелела.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
