— Нет, сегодня я пришел не за этим, мистер Дав. Я хочу записать нового читателя.
— О, правда? Я так понимаю, это одна из ваших спутниц? — Мистер Дав любезно улыбнулся Антонии и Конни, открывая лежавшую перед ним на столе огромную регистрационную книгу, страницы которой были размечены четырьмя цветами: зеленым, коричневым, оранжевым и синим.
— Антония — моя внучка — уже имеет пропуск в сектор стихий, — ответил Гораций, с гордостью кладя Антонии руку на плечо. — Новый читатель — Конни Лайонхарт. Полагаю, Совет послал Главному библиотекарю письмо относительно нее.
Мистер Дав позволил себе самое краткое замешательство, прежде чем захлопнуть со стуком книгу и отложить ее в сторону. Из кармана жилетки он достал крошечный серебряный ключик, потом вынул потертую деревянную шкатулку из ящика шкафа, стоящего у него за спиной, и открыл ее этим ключиком. Оттуда он взял тонкую черную книгу.
— Книга записи Универсалов, — пояснил он. — Мы уж и запамятовали, где она лежит: письмо Совета повергло нас в настоящую панику, как вы можете догадаться.
Он пододвинул книгу к Конни и вручил ей тяжелую чернильную ручку с золотым пером. Перед ней была практически пустая страница, разбитая на колонки. На ней было всего несколько записей: Сюзанна Колдикотт — 1703 г., Джильберт Холлингсворт — 1742 г., Уильям Блэйк — 1793 г., Марта и Миллисент Эпплтроп — 1850 г., Джеймс Прауд — 1899 г. и Реджинальд Коуни — 1921 г. Ей стало стыдно за свой неуклюжий круглый почерк, особенно по сравнению с прекрасными каллиграфическими вензелями ее предшественников. Мистер Дав принял у Конни книгу и подул на страницу, чтобы чернила быстрее высохли, а потом запер ее обратно в шкатулку.
— Ну, мисс Лайонхарт, распоряжения насчет вас поступили несколько необычные. Вы можете обращаться к трудам из любого сектора на этом этаже, но также имеете доступ к особой читальной комнате наверху. — Он показал на купол длинным и тонким указательным пальцем.
Конни увидела, что там есть галерея вокруг просвета, огражденная белыми перилами.
— А как я туда поднимусь? — спросила она.
— С помощью этого. — Он протянул ей ключ с брелоком в форме четырехконечной звезды, на конце бирюзовой атласной ленты. — Дверь вон там. Полагаю, она ведет на лестницу.
— Полагаете? — встрял Гораций, удивленный неопределенностью в заявлении библиотекаря.
— Именно так. — Мистер Дав улыбнулся извиняющейся улыбкой. — Как мисс Лайонхарт сама увидит, только Универсалам дозволено подниматься туда. Много лет там никто не бывал. Стража у дверей не пропустила бы нас.
Гораций поднял брови:
— Тогда, сдается мне, там может быть пыльновато. Ну, лучше тебе приступить к работе, Конни. У тебя есть всего несколько часов, прежде чем я вернусь, чтобы отвезти тебя обратно.
— Но зачем стража? — спросила Конни. — Что там наверху требует охраны?
Мистер Дав улыбнулся:
— Дать нам ответ на этот вопрос вы сами сможете лучше, чем кто-либо из живущих, мисс Лайонхарт. — Он наклонился вперед. — Однако судя по каталогу книг, которыми мы располагаем, я бы сказал, что там довольно опасная информация — вещи, которыми должны заниматься только Универсалы. Когда Совет сказал, что вам нужно открыть доступ в эту комнату, то некоторые из наших членов, — тут он саркастически фыркнул, — яростно настаивали на том, чтобы вам не позволяли подниматься туда без надзора. Они сдались только тогда, когда мы заметили, что если они попытаются последовать туда с вами, то будут съедены.
— Съедены? — в изумлении спросила Конни.
— Но вам нет нужды беспокоиться — вы же Универсал. Вами никто ужинать не станет.
Это звучало не очень-то утешительно. Конни нервно теребила в пальцах ключ, она шла между рядами столов к двери в дальней стене. Она всегда терпеть не могла, когда ее особо выделяли, и короткий путь к входу для Универсалов вдруг показался ей очень долгой дорогой. Несколько читателей оторвались от своих книг, стали подталкивать локтями соседей, и вскоре, как рябь по поверхности пруда, по всей комнате прокатился взволнованный шепот. Конни ускорила шаг, спотыкаясь в спешке и торопясь поскорее оказаться подальше от чужих глаз. Когда она дошла до маленькой двери, она в удивлении остановилась: там не было замочной скважины — только латунная ручка в виде компаса. Она повернула ее — и дверь плавно отворилась.
«Странно, — подумала она, — если она и так была открыта, то зачем тогда ключ?»
Она шагнула через порог на темную винтовую лестницу. Крутые каменные ступеньки с перилами, вырезанными наподобие извивающейся змеи, вели вверх, во мрак. Она пошарила по стене в поисках выключателя, но его там не было.
«Возможно, тут никого не было с тех самых пор, как изобрели электричество», — мрачно подумала она.
Не имея возможности осветить себе дорогу, она вытянула руку, чтобы взяться за перила.
— А-а-а-а! — С приглушенным криком она отпрыгнула на несколько шагов назад.
Перила были живые.
Ее прикосновение пробудило стражу: один конец перил развернулся, и появилась голова питона с такой пастью, которая, казалось, могла легко проглотить Конни целиком. Эта голова скользнула к ее ногам, нюхая воздух у самых кроссовок Конни. Теперь она понимала, почему библиотекари не осмеливались даже ступить на эту лестницу. Ее сверлили взглядом немигающие глаза змеи, и она сомневалась, сможет ли набраться храбрости, чтобы пройти по ней.
— Можно мне подняться? — спросила она шепотом.
Змея продолжала смотреть на нее.
Она сделала шаг вперед. Змея пришла в ярость: пасть ее широко раскрылась, показались клыки и мелькающий язык; она шипела, как вода, капнувшая на горячие угли.
— Ладно-ладно, очевидно, что нельзя, — сказала Конни и стала отступать назад, пока не уперлась спиной в дверь.
Может быть, следует показать змее ключ? Может быть, это своего рода пропуск?
Она вытянула вперед руку с ключом, но змея не обратила на это внимания, ее голова теперь покачивалась еще ближе к девочке. Конни чувствовала ее сухое дыхание у себя на щеке и с трудом подавила в себе панику; у нее было ощущение, будто в желудке разматывается целый клубок змей.
Она Универсал, она имеет право быть здесь. Она бы не хотела, чтобы пришлось спасаться бегством, но рука ее уже нащупала дверную ручку.
Тогда в голове у Конни зазвучал другой голос: «Так что же такого сделает Универсал, чего не могут другие?» На раздумья у нее было только мгновение: она должна была прибегнуть к последнему средству и установить контакт со змеей. Вытянув руку, в которой Конни все еще держала ключ, она дотронулась до головы змеи, покрытой ромбовидными узорами.
— Ключ. Пасть.
Подобно укусу змеи, эти два слова поразили ее внезапно и резко в низ живота: теперь она точно знала, что должна делать. Она рискнула осторожно приблизить руку к раскрытым челюстям змеи, боясь, что они в любой момент сомкнутся. И бросила ключ в пасть.