Офелия думала, разумеется, вовсе не о том, что он мог ееубить. Пип была еще ребенком – ее могли похитить, изнасиловать… да все, чтоугодно! Пип доверяла этому человеку – стало быть, он мог сделать с ней все, чтохотел. При одной только мысли об этом она похолодела от ужаса. Возражения Пипничего не значили для Офелии. Дочери было всего одиннадцать лет – как она моглапонять, насколько опасно вступать в разговоры с человеком, о котором она ничегоне знала?!
– Держись от него подальше, – строго повторилаОфелия. – И не смей уходить из дома одна – только с кем-то из взрослых. Аесли вздумаешь ослушаться, мы немедленно вернемся в город.
– Как ты могла обидеть моего друга?! – разозлилась Пип.
Она потеряла почти всех, кого любила, и вот теперь еще иМэтта. А ведь он единственный, с кем она успела подружиться за много-многомесяцев!
– Никакой он тебе не друг! Он просто чужой человек. Незабывай об этом. И прекрати спорить!
Оставшуюся часть пути они молчали. Войдя в дом, Офелиявелела Пип идти к себе и набрала телефон Андреа. Все еще не в силахуспокоиться, она выложила все подруге. Андреа слушала, не перебивая.Дождавшись, когда Офелия закончила, она принялась задавать вопросы – теперь ужене как близкая подруга, а как адвокат.
– Собираешься позвонить в полицию?
– Не знаю. Стоит ли? Вид у него вполне приличный, новедь это же ничего не значит, правда? С таким же успехом он может оказатьсясерийным убийцей. Или все-таки предупредить полицию… попросить, чтобы онизапретили ему приближаться к Пип?
– У тебя нет для этого достаточно веских оснований; Онведь не предлагал ей пойти куда-то вместе с ним, не так ли?
– Пип клянется, что нет. Но возможно, он просто выжидалподходящего случая.
Офелия не могла заставить себя поверить в то, что в егонамерениях не было ничего дурного. Несмотря на все уверения Пип, а может быть,именно благодаря им она просто чувствовала исходившую от него опасность. Да и счего бы ему иначе водить дружбу с ребенком?
– Надеюсь, что нет, – поразмыслив, проговорилаАндреа. – А с чего ты вообще, собственно, решила, что тут что-то есть? Ончто – похож на извращенца?
– Знать бы еще, как должен выглядеть извращенец! Нет,на вид он вполне приличный человек. Рассказывал, что у него самого есть дети.Но ведь мог и выдумать. – Офелия уже почти убедила себя, что имеет дело спедофилом.
– Может, он просто общительный от природы.
– С чего бы ему вздумалось заводить дружбу с ребенком,да еще с девочкой, если на уме у него нет ничего дурного? А Пип как раз в томвозрасте, который больше всего и привлекает подобных типов. К тому же онаабсолютно невинна, а они это просто нюхом чуют.
– В общем, так оно и есть. Но он же не обязательнодолжен оказаться педофилом. Да, кстати, а он симпатичный? – На другомконце провода раздалось сдавленное хихиканье, и Офелия моментально пришла вярость.
– Нет, ты просто невозможна!
– Да, кстати, ты не заметила, он носит обручальноекольцо? Может, он холостяк?
– Прекрати, я не желаю ничего подобного слышать! С моейдочерью пытался подружиться мужчина, который вчетверо старше ее, ты понимаешь?Зачем? Если он честный человек, то должен был подумать об этом, тем более еслиу него самого есть дети. Интересно, что бы он вообразил, если бы кто-то началприставать к его дочери?!
– Понятия не имею. Почему бы тебе не вернуться и неспросить его самого? Знаешь, ты меня заинтриговала. Чем черт не шутит, может,Пип оказала тебе услугу.
– Вздор! Какую еще услугу?! Девочка едва не попала вбеду, и с сегодняшнего дня она шагу не ступит из дома без меня. Имей в виду – ятак и сделаю!
– Просто возьми с нее слово больше не ходить туда, воти все. Этого будет достаточно. Пип послушается.
– Непременно. А его я предупредила, что если увижу еговозле Пип, то сразу же позвоню в полицию.
– М-да, если он не насильник, а просто обычный парень,представляю, как он обрадовался. Послушай, Офелия, а тебе не кажется, что тычто-то уж слишком развоевалась? У меня сложилось впечатление, что ты еще неготова к тому, чтобы заводить новые знакомства. Тем более с мужчинами. –Новый знакомый Пип все больше интересовал Андреа. Она сама бы не могла сказатьпочему, но не похоже, чтобы у него на уме что-то было. А если так, то скандал,который закатила Офелия, вряд ли пришелся ему по вкусу.
– А я и не собираюсь заводить новые знакомства! –вспыхнула Офелия. – Просто не хочу, чтобы с Пип случилась беда. Я этого непереживу, понимаешь?! – Голос ее дрогнул, и Андреа показалось, что она сейчасзаплачет.
– Понимаю, – мягко подтвердила она. – Дляначала понаблюдай за Пип, хорошо? Может быть, ей просто немного одиноко.
Наступило молчание. Офелия плакала.
– Я знаю, ты права – ей действительно одиноко. Но яничего не могу поделать. Чеда больше нет, он погиб, и ее отец тоже, а я… япревратилась в развалину. У меня ни на что нет сил. Мы ведь даже почти неразговариваем.
Офелия понимала, что Андреа права, но у нее не было нижелания, ни решимости снова жить дальше.
– Может быть, это и есть ответ на вопрос, для чего ейпонадобилось заводить с кем-то дружбу? – предположила Андреа.
– Вообще говоря, они вместе рисовали, – упавшимголосом проговорила Офелия. На душе у нее появилась тяжесть.
– Возможно. Я бы на твоем месте как-нибудь пригласилаего к себе. Поговорила бы с ним. Не исключено, что он вполне порядочныйчеловек. Возможно, он тебе даже понравится, – успокаивала ее Андреа.
Офелия молча замотала головой.
– Не думаю, что после сегодняшнего онсогласится, – буркнула она, в душе нисколько не жалея о случившемся. В концеконцов, ей ведь ничего о нем не известно.
– Может, стоит извиниться? Скажи, что тебе пришлосьнемало пережить и поэтому нервы у тебя не в порядке.
– Не говори ерунды. Ничего подобного я не сделаю. Апотом, может быть, я права. Может, он действительно педофил, кто его знает?
– Ну, тогда не ходи и не извиняйся. Но лично мнекажется, что это обычный художник, который любит детей. Учитывая, что Пип такпривязалась к нему, мое предположение больше похоже на правду.
– Именно поэтому я и велела ей сидеть у себя.
– Бедный ребенок. Послушай, она же не сделала ничегоплохого! Девочке просто скучно.
– Ну, с сегодняшнего дня будет скучать у себя вкомнате, – буркнула Офелия. И тут же пожалела о своих словах. Пип и всамом деле скучно, и в этом ее вина, ведь она – ее мать. Детей ее возрастапоблизости не было, а она, Офелия, в последнее время совсем ее забросила.Теперь они больше никуда не ходили вместе.
