Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Собственно, эту историю, аргументируя свой выбор, и упоминала госпожа фон Паппен в письме:
«…Вашу роль как исследователя мы видим в том, чтобы узнать вероятное местонахождение указанных выше предметов и, при возможности, способствовать тому, чтобы они были представлены на нашей выставке. В рамках бюджета нашего проекта предусмотрено финансирование этого исследования в размере 5000 евро, из которых 1500 будут незамедлительно оплачены в качестве аванса в случае Вашего согласия…»
– Вот с чего надо было начинать! – воодушевилась Арина.
В этот момент у нее над ухом захлопали крылья – это прилетел Генка и, перебирая крохотными ножками, заходил по клавиатуре:
– Хорош-шая птич-чка!
Из прихожей раздался недовольный Тамарин голос:
– Очень некрасиво, деточка, заставлять себя ждать!
– Хорошо, мама, я собираюсь!
Конец письма Арина дочитывала уже стоя:
«…Также мы гарантируем оплату всех накладных расходов, связанных с исследовательской работой. В случае, если Вы сочтете для себя возможным принять наше предложение, то мы с радостью вышлем Вам материалы предварительных исследований, проведенных нашими коллегами. Ваше решение просим сообщить ответным электронным письмом…
С уважением, куратор выставки “Жизнь и судьба Мариуса Петипа” – Наталья фон Паппен. Берлин, Германия, октябрь 20ХХ г.».
Прочесть все вложенные в сообщение файлы – сканы каких-то документов и писем – Арина уже не могла и отложила на потом. Закрыв компьютер, она метнулась к шкафу и принялась второпях одеваться – любимые французские шаровары и новая кофта-хламида вразлет удачно совпали. Получился неформальный такой ансамбль, свободно струящийся, цвета мокрого асфальта. Через минуту его дополнила крупная бижутерия: бусы, клипсы, браслеты. Махнув пару раз расческой – короткая стрижка с асимметричной челкой не требовала укладки, Арина достала косметичку.
– Боже мой! Деточка, в таком виде в театр идти нельзя! Это неприлично! – из-за дверцы шкафа выплыло укоризненное лицо Царицы Тамары.
– Мам! Давай не сейчас. Иди лучше чаю попей, – оборвала ее дочь. – Тебя бы на фейсконтроль поставить, разогнала бы всех неприличных.
Мать не уходила, стояла, вздыхала, качала головой:
– Серые штаны… серая кофта… серое пальто…
– Не знаешь, вечером дождь обещали? – сменила тему дочь, надевая серые замшевые ботинки.
– Ох, деточка, так ты замуж никогда не выйдешь.
– Рада это слышать, мама. Ну, пока, – на ходу бросила Арина и вышла.
* * *
Место встречи подруги выбрали традиционное – первая колонна справа от угла, 18.30.
Когда Арина, опоздав минут на десять, подошла к театру, то сразу выделила в пестрой толпе знакомую фигуру. Юлька – стройная, высокая, эффектная блондинка, в черном полупальто с меховой горжеткой, в ореоле идеально уложенных белых локонов, – ее туалет, без сомнения, одобрила бы Тамара.
– Представляешь, Аришка, мне так хотелось на эту Ливневу посмотреть, а тут ты звонишь! Просто чудеса! – расцеловав подругу, заявила Юля. – Сейчас про нее все говорят и все хвалят. Она в самом деле хороша?
– Вот и посмотрим. Я тоже ее еще не видела, – улыбнулась Арина.
– Слушай, я ведь после ремонта в Большом первый раз! Надо будет все заценить! – призналась Юлька и тотчас заметила скепсис на лице подруги.
– Ну-ну, приятного тебе просмотра.
– Ох, ты вечно все ругаешь.
– А по-твоему, я должна ликовать, когда старая аутентичная резная позолота заменяется пластмассой! – с возмущением заявила Арина. – Я могу поверить, что фундамент, сваи, инженерные системы разные, механика за кулисами заслуживают всяческих похвал, но я – не инженер…
– Ладно тебе, хватит. Расскажи лучше про Ливневу. Ее точно кто-то двигает? – спросила Юля, которая обыкновенно была в курсе всех звездных московских сплетен, наизусть знала, кто с кем спит, кто от кого родил и кто кого бросил.
– Ох! Беляева, балет – такое дело, тут надо самой кое-чего уметь, одной протекции маловато. Но вообще я б ничуть не удивилась. У балетных – это принято. Такова традиция.
– Тогда просвещай!
– Ладно тебе, будто сама не знаешь… – отмахнулась Арина, но сразу поняла, что Юлька просто так не отстанет, и продолжила: – Известно, что еще до революции молоденькие великие князья знакомились с танцовщицами для приобретения первого сексуального опыта. Что-то вроде клуба для избранных, личный гарем… Беляева, тебе не кажется, что мы несколько зациклены на мочеполовой теме?
– Нет, не кажется. Так ты Кшесинскую имеешь в виду?
– Не только. И до, и после были свои Кшесинские.
– А почему именно балерин выбирали?
– Самое эротическое искусство, «где полуобнаженные переплетаются в разные чувственные пирамиды», – так писал Лев Николаевич. Представь, каков был контраст. В прежние времена женщина одевалась, как капуста: платья, нижние юбки, панталоны, корсеты, китовый ус… За этими доспехами и не поймешь, какова она из себя. А в балете – всё напоказ: ножки, шея, грудь… Раньше танцевальные спектакли рассматривались многими как весьма фривольное представление.
Подруги спустились в гардероб. Позолоченной пластмассы в самом деле было много – все кругом так блестело, что рябило в глазах.
– Да-а-а… – протянула Юлька. – Сейчас обнаженки и в обычной жизни предостаточно! – И она скосила глаза на смело оголившуюся девушку, стоявшую у зеркала. Сама же Юля пришла в театр после работы и была одета в деловой элегантный костюм.
В фойе перед массивными дверями с надписью «Партер. Левая сторона» она купила программку, и подруги, влившись в общий поток, прошли в зрительный зал.
– «Театр уж полон; ложи блещут; партер и кресла – все кипит…» – с выражением ученицы-пятерочницы процитировала классика Юлька. – Кипит! А дальше что, помнишь?
– «В райке нетерпеливо плещут, и, взвившись, занавес шумит», – с тем же выражением закончила Арина.
– Кстати, я прочла, что нынешняя постановка «Спящей красавицы» должна быть просто роскошной.
– Так оно и планировалось… – многозначительно произнесла Арина.
– ?
– Статусный спектакль, всегда таким был. Идеальная метафора идеальной монархии!
– А разве наш САМ любит балет? Мне казалось, он предпочитает дзюдо и художественную гимнастику.
– Любить не обязательно, можно посмотреть и оценить. Ведь в балете, как при дворе, всегда существовала строгая иерархия: прима-балерина, балерина-солистка, корифеи, кордебалет, миманс…
– О! Вертикаль власти. Понимаю, – усмехнулась Юля.
– Нет, тут в самом деле все движения – плоть от плоти придворного ритуала – ритуальные поклоны, приседания, взгляды, жесты… И вообще, «Спящая красавица» – это самопрезентация власти. К слову, Петипа считал этот балет своей самой большой удачей.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
