– Да.
Его улыбка заставила ее задрожать.
Себастьян целовал Рейчел со всем самозабвением, на которое был способен, он хотел, чтобы она знала, что принадлежит ему. Ее возбуждение было таким милым, а она сама пахла так женственно, что это сводило его с ума. Ни одна женщина не увлекала его так сильно, ни об одной он не мечтал с таким наслаждением.
Наконец экстаз полностью захватил Рейчел, и она вскрикнула от удовольствия.
Ее тело все еще сотрясалось от пережитого экстаза. Себастьян поднялся и прижался своими чреслами к ее плоти.
– Я хочу тебя, – простонал он.
Ее глаза широко открылись, их выражение было мягким и полным любви.
– Я тоже хочу тебя, но...
– Но – что?
– Не делай мне больно.
Страсть поутихла, но не исчезла совсем.
– Ты боишься, что я могу сделать тебе больно?
– Нет, но...
То удивление, с которым Рейчел отвечала на каждое его прикосновение, ее реакция... все это привело Себастьяна к мысли, которой он не мог поверить.
– Ты девственница?
– Да.
– Но тебе двадцать три года. – Он с трудом произнес эти слова.
– Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного ни к одному мужчине.
Себастьян посмотрел на нее, сердце громко билось у него в груди.
– Тогда ты делаешь мне большую честь.
В его глазах читались нежность и призыв. Никогда раньше он не относился так серьезно к женщине и не хотел доставить ей удовольствие, как хотел сделать это для Рейчел. Он хотел, чтобы этот первый раз она запомнила на всю жизнь.
Себастьян нагнулся и поцеловал ее.
– Это будет прекрасно, солнышко. Я обещаю.
Рейчел приподнялась и ответила ему на поцелуй. Она была полна доверия так же, как Ева, отдавшаяся Адаму.
– Я верю тебе, любовь моя.
Как она назвала его?
Он посмотрел в ее зеленые глаза, горящие страстью, и понял, что она скорее всего сама не поняла значения этих слов. Раньше он не замечал ее чувств. Но теперь понял, что она так же отличается от женщины, которая родила ее, как монахиня отличается от проститутки.
Внезапно он понял нечто важное.
Можно искупить свою вину перед ней только женитьбой.
Мысль о том, что какой-то мужчина мог делать то же самое, что и он, была невыносима.
– Ты – моя, – прорычал он, овладевая ей.
Глаза, полные любви, посмотрели на него.
– Да, я твоя. Я всегда была твоей.
Ее шелковые волосы рассыпались по подушке, и теперь она напоминала языческую богиню.
От него потребовалось много усилия, чтобы овладевать ею медленно. Чем глубже он погружался в нее, тем сильнее путались его мысли.
Он любил ее медленно, блаженство разливалось по всему его телу.
Рейчел двигалась под ним, издавая чувственные стоны. Она реагировала на него так же, как и он на нее. У Себастьяна потемнело в глазах., Когда он полностью пришел в себя, то понял, что по-прежнему лежит на ней. Себастьян чувствовал такую слабость, какую не ощущал после секса ни с одной женщиной.
Рейчел плакала тихими слезами.
– Я сделал тебе больно? – Все его существо содрогнулось при этой мысли.
Она покачала головой, и слезы еще сильнее побежали из ее глаз.
– Это самое невероятное, что я когда-либо переживала в жизни. Спасибо.
Он осторожно отстранился от нее.
– Ты в порядке?
– О, да. Все так странно. Каждое твое движение заставляет меня переживать восхитительные чувства, – как бы извиняясь, сказала она, и Себастьян покачал головой.
Разве он не сказал ей, что она просто сказочная любовница?
Рейчел заснула сразу, как только ее голова коснулась подушки. Себастьян лег рядом.
Он будил ее ночью два раза, и оба раза она отдавалась ему с восторженным самозабвением.
Себастьян проснулся и понял, что потерял нечто очень важное.
Он потерял себя.
Еще никогда в жизни он не испытывал такой необходимости быть вместе с женщиной, не чувствовал такого душевного подъема, который принесла ему Рейчел. Себастьян обладал ею, и она оставляла в нем желание, которое, наверное, никогда не иссякнет.
Он посчитал бы дураком того мужчину, который позволил бы себе настолько отдаться женщине, но сам ничего не мог с собой поделать.
Единственное, что успокаивало его, – это то, что слияние было обоюдным.
Что-то теплое пошевелилось рядом, и тут же в его памяти всплыла проведенная вместе ночь, полная страсти. Рейчел отвечала ему с полной самоотдачей. Рейчел просто потрясающая любовница, он не знал раньше таких женщин. Она – мечта любого мужчины.
Чувство потерянности накрыло его, когда он вспомнил строку из письма дяди.
Матиас говорил то же самое об Андреа: «Моя жена – мечта любого мужчины в постели». Старик писал, что так долго позволял играть с собой не только потому, что Андреа разжигала в нем огромное желание, но и потому, что она с великой готовностью отвечала ему на страсть.
Желание. Это слово почти точно отражало его чувства относительно Рейчел. Он хотел, чтобы ей было хорошо.
Но он не настолько был рабом своих гормонов, чтобы позволить женщине попрать его гордость и мужское достоинство, причем только потому, что она хороша в постели.
А разве нет? – упрекнул его внутренний голос.
Мысли Себастьяна метались в беспорядке. Он взглянул на спящую рядом с ним женщину. Ее нежная грудь была наполовину обнажена. Сексуальное желание снова проснулось в нем, и он еле удержался, чтобы не разбудить ее.
Желание, страсть. Насколько разные эти понятия?
Но испытывал ли Себастьян страсть? Мог ли не любить ее этой ночью? Он не был рабом страстей.
Кроме того, девственница заслуживала большей заботы.
Себастьян не хотел сделать ей больно. Кстати, он не помнил, чтобы она испытала боль даже в самый первый раз.
Воспоминания не давали ему покоя, растревоженный рассудок пытался разобраться в том, что произошло прошлой ночью.
С девственницей надо обращаться особенно осторожно, потому что во время полового акта у нее разрывается тонкая пленочка, из-за чего может возникнуть небольшое кровотечение. Но крови не было. Рейчел даже не было больно. Она принимала его очень страстно каждый раз, когда они занимались любовью.
Рейчел сказала ему, что она девственница, но все указывало на обратное.
