Халид проводил ее взглядом. Когда-нибудь она примет его правила. А если все-таки не смирится? Он отказался от мысли о строгом наказании — на нем и так лежит огромная вина за причиненные множеству людей страдания. Но что ему делать с этим подарком судьбы? Один аллах знает!
— Приведи ее ко мне на виллу, — посоветовал Малик. — Она хорошенько вымоется и заодно повидается с кузиной.
— Я не намерен баловать свою рабыню. Она не заслуживает поощрения. Малик улыбнулся.
— Чего нельзя сказать о белокурой крошке Эйприл.
— Когда я сверну шатры и тронусь отсюда, я, вероятно, позволю девицам сказать друг другу последнее «прости».
Малик понимающе кивнул.
— И вот еще что! — вспомнил Халид. — У тебя есть на примете золотых дел мастер для очень срочной работы?
— У меня есть все, что ты пожелаешь, принц! Я пришлю его к тебе, — пообещал Малик и откланялся.
Халид немного постоял на воздухе, охлаждая себя перед предстоящим столкновением с непокорной рабыней, и наконец вошел в шатер. При виде ее все мрачные мысли тут же покинули его. Сквозь мокрую ткань все соблазнительные изгибы девичьего тела отлично просматривались и будоражили его кровь.
— Может, скажешь, куда ты собиралась бежать? — спросил Халид.
Эстер вздохнула:
— Домой.
— Твой дом теперь здесь.
— Мой дом — это Англия.
— Ты думала попасть в Англию на этой лодчонке?
— Я бы плыла все время вдоль берега.
— В тебе разума меньше, чем в устрице, — Халид сердито ткнул в нее указующим перстом. — Ты не представляешь, сколько опасностей поджидает тебя, если ты лишишься моей опеки и защиты.
Эстер упрямо тряхнула головой:
— Все узники думают о побеге.
— Ты не узница.
— Разве? А кто я?
— Ты моя рабыня.
Прежде чем Эстер успела выдать очередную возмущенную тираду, вошел Абдулла и подал принцу полотенце.
— Не пожелаешь ли, Халид-бек, чтобы я подержал ее, пока ты будешь отрубать ей пальцы?
— Что? Отрубать пальцы?! — вскричала Эстер.
— В наказание за воровство в нашей стране отрубают несколько пальцев, — пояснил Халид. — Таков закон. Ты украла мою одежду.
— Я лишь одолжила на время твои штаны и рубаху, — солгала не на шутку испуганная Эстер. — Я намеревалась вернуть их.
— Ты одолжила их, забыв спросить моего разрешения?
Эстер растерялась, не зная, что на это ответить.
— Слышишь, Абдулла? — сказал Халид. — Она ничего не украла, только одолжила. Наказание отменяется. Оставь нас.
— Все-таки я думаю, что по ней следует пройтись плеткой, — на прощание проворчал слуга.
— Вытри волосы, — приказал Халид и швырнул ей в лицо полотенце. — Потом после стольких треволнений стоило бы отдохнуть. Или сначала поешь?
— Я уже поела, — жалобным голоском призналась Эстер.
— Где?
— На столе была еда.
— Ты одолжила мой завтрак?
— Да.
Халид с трудом сдержал усмешку.
— В сундуке твои вещи. Сними с себя мокрое и ложись в постель.
— Только после того, как ты выйдешь. На такое наглое требование Халид ответил лишь презрительным молчанием.
— Хотя бы отвернись, — попросила Эстер и добавила: — Пожалуйста!
— Как я могу отказать, если ко мне обращаются столь вежливо?
Халид повернулся к ней спиной. Одним молниеносным движением Эстер разделась и нагишом юркнула в кровать.
Халид обернулся и посмотрел на нее подозрительно, затем прошел к ее сундуку, предупреждая на ходу:
— Не лелей мысли о новом побеге. Дважды моих стражников ты не обведешь вокруг пальца.
Он порылся в ее одежде и достал шелковую с кружевами сорочку. С этой воздушной вещицей он приблизился к кровати.
— Подними руки!
— Зачем?
— Выполняй!
Когда она подчинилась, Халид ловко надел на нее легкую сорочку, накинул на девушку покрывало и, мягко надавив на плечи, заставил лечь обратно. Потом он долго молча смотрел на нее. По его лицу нельзя было догадаться, о чем он думает. Наконец Халид заговорил:
— Мне не доставляет удовольствия наказывать тебя за плохое поведение, но кузины твоей ты больше никогда не увидишь.
Сказав это, он удалился.
Эстер была поражена. Она приподнялась, потом села, свесив ноги с кровати. Слова Халида продолжали звучать в ее ушах, и с каждой минутой в ней все жарче разгоралось пламя гнева.
Спрыгнув с ложа, она побежала по ковру к выходу, но здравый смысл на этот раз возобладал. Эстер застыла на месте и постаралась привлечь к себе внимание криком.
— Эй! Ваше Высочество! Вернитесь! Мне надо поговорить с вами.
Обращение к язычнику с почтением не принесло желаемого результата. Он не отозвался.
— Вы слышите меня или оглохли. Ваше Величество? Я требую аудиенции, — еще громче взывала Эстер, уже путаясь в титулах принца. И вновь никакого отклика.
Как он смеет пренебрегать ею! Она дочь знатнейшего графа, одна из пяти кузин королевы Англии!
— Проклятый ублюдок! — Эстер перешла на английский язык, которого турок не понимал.
На какой-то момент ей пришла в голову мысль заорать: «Пожар!», но, к счастью, она вовремя опомнилась. Вместо этого девушка вернулась на кушетку и дала волю слезам.
Горло ее пересохло, гнев и стыд за перенесенное унижение душили ее. Ей было до смерти жалко себя и бедную Эйприл. Но постепенно рыдания утомили ее, она выплакала все слезы и погрузилась в сон.
— Вставай! — уже в третий раз произнес Халид, но спящая красавица даже не пошевелилась.
Ему надоело взывать к ней, напрягая голос. Он схватил ее за плечи и, наверное, вытряс бы из нее душу, если б она тут же не пробудилась.
Первым делом проверив, что ее грудь достаточно прикрыта, Эстер пролепетала: «О боже!» и принялась тереть глаза, еще припухшие от недавних слез.
— Ты что, собралась спать целый день? Солнце уже перевалило за полдень. Пора тебе помыться и принять пищу. Не войдешь же ты грязной и голодной в новую жизнь.
Оглядевшись, Эстер увидела рядом с ложем деревянную бадью. Ее доставили, пока она спала, и над ней поднимался пар.
— Я не хочу свариться заживо в кипятке.
— От тебя пахнет тухлыми водорослями.
— А ты не нюхай.
