Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
Он обходит громадный стручок, раздавая указания – какие колеса повернуть, какие выпуклости нажать. Он не показывает пальцем; на запястье, удерживаемое ремешком из сыромятной кожи, болтается нечто вроде снабженной манжетой оранжевой дубинки, из которой торчат два металлических зубца.
Элиза не уверена, но думает, что это электрохлыст для быков.
И Флеминг, и доктор Боб Хоффстетлер шагают к коротко стриженному, вытягивая ладони для пожатия. Но он смотрит мимо них, его взгляд обращен туда, где в дальнем конце лаборатории стоят Элиза и Зельда.
Парные вены, трепещущие на его лбу, выглядят как спрятанные под кожей рога.
– Что они здесь делают?
Словно в ответ, огромный резервуар вздрагивает на своей платформе, и пронзительный рев вырывается из него, хлеща воду в бассейне и пугая солдат, которые ругаются и хватаются за винтовки.
То, что смотрится как рука, но не может ей быть, поскольку выглядит слишком большим, хлопает изнутри по одному из иллюминаторов в резервуаре. Элиза не в силах поверить, что стекло не трескается, но оно не трескается, зато сам резервуар качается, и солдаты выстраиваются, поднимая оружие, и Флеминг устремляется к уборщикам и кричит, и Хоффстетлер отскакивает, не пытаясь защитить их, и Зельда вцепляется в униформу Элизы точно клещами и тащит ее за собой вместе с двумя тележками, и мужчина с электрохлыстом задерживает пылающий взгляд на ее лице на мгновение перед тем, как опустить голову и развернуться, чтобы оказаться лицом к лицу с кричащей, находящейся в резервуаре вещью.
8
Коробки из Флориды представляют собой проблему.
Она знает это, и обещает себя распаковать их при первой возможности, и напоминает себе, что это приказ. Она вспоминает драгоценный момент из прошлого, с Ричардом, когда она, осмелевшая после того, как он испытал оргазм, осмелилась на сексуальную шутку, позволила намек на стойку смирно.
В последующие годы подобная распущенность с ее стороны отталкивала его.
Но в тот момент он только рассмеялся и прямо на кровати изобразил все, что нужно: пятки вместе, живот втянуть, руки по швам, никакой улыбки, полная серьезность.
Именно подобное настроение ей сейчас нужно изобразить, она обзавелась складным ножом, чтобы открыть коробки, она добыла мыльные подушечки «Брильо», «Аякс» с мгновенным эффектом отбеливания, чистящую пасту «Брюс», стиральный порошок «Тайд» и «Комет» с хлоринолом, все бутылочки и баночки полны и готовы к действию.
Она может разобрать вещи за два дня, если возьмется за дело, но она не способна. Всякий раз, открыв нож и поднеся его к упаковочной ленте, она чувствует, что собирается вскрыть брюхо самке лани.
В коробках кроются семнадцать месяцев иной жизни, такой, какую не найдешь на утоптанной дорожке, начавшейся еще в детстве: флирт, замужество, дети, домохозяйство. Вытаскивать вещи из этих коробок – словно вырвать внутренние органы у другой версии себя, многообещающей женщины с амбициями и энергией.
Она знает, что это все глупости, и разберется с этим. Обязательно.
Только это трудно, глядя на Балтимор из окна, под его собственным взглядом.
Но после того как Лэйни отвела детей в школу, у нее нет и не может быть оправданий. Каждый раз происходит одно и то же: она надевает туфли на каблуках для Ричарда, поскольку видит, что босые ноги его раздражают; она винит Амазонку – возможно, некие голопятые дикари вызвали у него отвращение. Когда Ричард отправляется в «Оккам», туфли летят в угол, чтобы она могла погрузить пальцы в ковер. Немножко песка, некоторое количество крошек, но это все, в остальном чисто.
Она одевается, выходит и садится в автобус.
Поначалу она представляла все так, словно ищет церковь, и это не было ложью. Семье необходимо место, чтобы помолиться, и храм в Орландо был для нее буквально спасением в те первые месяцы без Ричарда, когда она искала опору под ногами.
Опора под ногами. Ее надо обнаружить снова.
Проблема в том, что тут, в Балтиморе, церковь есть в каждом квартале, и невозможно понять, баптистская ли она. Они посещали баптистскую церковь во Флориде. Может быть, епископальная подойдет? Она не очень уверена, что значит подобное слово.
Лютеранская, методистская, пресвитерианская – все это звучит приятно, искренне.
Она занимает место в автобусе, сидит прямо, руки сложены на сумочке, и катает запомнившиеся имена храмов по губам: Всех Святых, Святой Троицы, Новой Жизни. Смеется негромко, и ее дыхание затуманивает окно автобуса, так что она теряет город из виду.
Как может она выбрать что-то отличное от Новой Жизни?
9
Работающей женщине не положено убегать домой и прятать заплаканное лицо в подушку после того, как на нее наорали.
Ты успокаиваешь дрожащие руки, взяв в них свои инструменты, и возвращаешься к работе. Элиза хочет поговорить о том, что она видела и слышала, – огромная кисть, ударившая по иллюминатору, звериный рев из резервуара, но когда она пытается начать беседу, как становится ясно, что Зельда не видела руки, а звук отнесла к очередному мерзкому эксперименту над животными, от которого ее стошнит, если только она будет о нем думать.
Так что Элиза держит мысли при себе и размышляет: может быть, Зельда права, а она сама поняла все неправильно.
Лучшая вещь на сегодня – вычистить воспоминания из памяти, а во всем, что касается вычистки, Элиза может считаться экспертом. Она входит в кабинки мужского туалета, орудует ершиком, вычищая грязь из-под ободков унитазов. Зельда, закончив мыть пол, мочит кусок пемзы в раковине и хмурится на покрытые мочой писсуары, которые они отмывают годами, и ищет свежий повод для жалобы, чтобы поднять настроение.
Элиза верит в Зельду так, как в мало кого еще, та обязательно найдет повод, и они посмеются, несмотря на то что придется отчищать писсуары и пол от липкой пленки, оставленной высокомерными мужчинами.
– Лучшие умы, говорят они нам, собраны прямо тут, в «Оккаме», – говорит Зельда, – а пятнышки мочи я вижу даже на потолке. Ты знаешь, что Брюстер – не самая сообразительная образина на свете, но даже он попадает в цель в трех случаях из четырех. Я не знаю, впасть ли мне в депрессию по этому поводу, или брякнуть в Книгу рекордов «Гиннеса». Может быть, они заплатят мне гонорар, если я подкину им свежую идею?
Элиза кивает и показывает «позвони», изображая жестами старинный телефон из двух частей, затем превращается в толпу высокомерных корреспондентов из Нью-Йорка с удостоверениями «Пресса» и шляпами.
Зельда схватывает идею и улыбается – бальзам на душу Элизы, и Элиза продолжает шутку, изгибая пальцы, чтобы изобразить «телетайп», а затем показывает отправку письма с помощью голубя. Зельда хохочет и показывает в сторону потолка.
– Я не могу представить, под каким углом… ну ты понимаешь, о чем я говорю? Вовсе не хочу показаться непристойной. Но как это укладывается в физику и все такое? Угол подъема поливочного шланга, направление разбрызгивания…
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
