Этой репликой он напомнил Маристе героя пьес эпохи Реставрации, которые обожала читать Летти.
Но граф не дал ему уклониться от темы.
— Так что вы хотели сказать нам, Рэндольф, насчет контрабандистов?
— Я думал, вы знаете, Невлин, — ответил лорд Рэндольф, — — что Наполеон видит в английских контрабандистах своих союзников и дал им разрешение на постройку вельботов в гавани Кале.
— Это просто невероятно! — воскликнул граф. — Впрочем, военно-морской министр говорил мне, будто Наполеон сам признал, что в одном лишь Дюнкерке сейчас сосредоточено более пятисот английских контрабандистов.
— Если мы хотим когда-нибудь покончить с этой войной, то сначала должны покончить с контрабандистами, — — заявил лорд Рэндольф, — и это место, Невлин, как нельзя лучше подходит, чтобы выследить их. Предатели — те же преступники, и каждая гинея, которую они увозят из Англии, продлевает войну.
Граф сухо рассмеялся.
— Вашему красноречию можно позавидовать, Рэндольф. Я вижу, мне придется взять в помощники местных жителей, которым известно о контрабанде гораздо больше, чем мне.
— Уверяю вас, милорд, — резко промолвила Мариста, — мы знаем очень мало о подобных вещах, потому что, как и прочие деревенские невежи, которых вы презираете, всецело преданы королю Георгу.
— Святая правда, — согласился Энтони, — и хотя контрабанда, возможно, существовала в прошлом, сейчас нет никакой необходимости вам, милорд, не спать ночами, высматривая лодки, входящие в пещеры под замком.
— Я и не собирался этого делать, — заверил его граф. — В то же время я готов оказать любую посильную помощь королевскому флоту и таможенной службе.
Маристе послышалась в его голосе скрытая угроза, и она была рада появлению дворецкого, который объявил, что обед подан, и тем самым положил конец разговору о контрабандистах.
Когда все перешли в Баронский банкетный зал и расселись за столом, освещенным позолоченными люстрами, Мариста словно перенеслась в прошлое.
Она вспомнила, как в детстве подсматривала за гостями родителей через резную балюстраду галереи менестрелей.
Теперь на месте отца сидел граф в кресле с высокой спинкой, украшенной изображениями мечей и щитов Рокбурнов, и предки Маристы взирали на него с огромных портретов, висевших на стенах, обшитых дорогими деревянными панелями.
Справа от Маристы сидел средних лет пэр, целиком сосредоточенный на еде, слева — лорд Рэндольф Алдингтон.
Он увлеченно о чем-то беседовал с дамой по левую руку, и Мариста принялась наблюдать за Летти; она сидела напротив и упивалась оживленным разговором с лордом Лэмптоном.
С камелиями на пышных светлых волосах, она была так прекрасна, что Мариста, окинув взглядом весь стол, не удивилась, что многие дамы смотрят на Летти с завистью.
Дамы же, сидевшие рядом с графом, смотрели только на него.
Одна была маркиза, хотя Мариста не знала ее имени.
О другой она вообще ничего не могла сказать, кроме того, что дама эта весьма хороша собой.
Обе наперебой старались привлечь внимание графа, но он явно скучал.
«Он не задержится в замке надолго», — заметив это, с удовлетворением подумала Мариста.
Она хотела, чтобы он побыстрее уехал и оставил в покое и Летти, и Энтони.
Мариста перевела взгляд на брата.
Он с нескрываемым удовольствием беседовал с довольно симпатичной брюнеткой, На пальчике у нее было обручальное кольцо, но выглядела она не намного старше Энтони.
Мариста не могла слышать, о чем они говорят, до нее доносился лишь их смех, но по глазам Энтони было видно, что девушка ему очень нравится.
Мариста вздохнула: сейчас он радуется, а завтра ему будет еще тяжелее вернуться к своей работе на ферме. , — Вы очень молчаливы, мисс Рокбурн, — неожиданно сказал пэр, опустошив свою тарелку.
— Я размышляла, милорд, — г призналась Мариста. — Мне уже давно не приходилось видеть такого большого общества и слышать такой беззаботный смех.
— Как я понял из слов нашего хозяина, замок до него принадлежал вашему отцу.
— Да.
— Я помню его. Красивый мужчина, и ваш брат такой же, как он.
— Да, они очень похожи, — согласилась девушка.
Пэр глянул на Летти.
— Все члены вашей семьи отличаются красотой, но здесь она пропадает впустую. Стэнбруку скоро наскучит в замке.
— Именно об этом я и думала, — кивнула Мариста.
— Вот как? Тогда позвольте дать вам совет, юная леди. Не тратьте зря на него ваши чары. Слишком много женщин пытались завлечь его, и ни у годной ничего не вышло.
Мариста улыбнулась.
— Ручаюсь вам, милорд, это последнее, что я стала бы делать.
Она говорила столь искренне, что пэр посмотрел на нее с удивлением.
— Вы рассуждаете здраво. Но только не говорите, что он вам не нравится! Я еще не встречал женщину, которая не была бы им очарована.
— Значит, теперь вы ее встретили, и, если хотите знать правду, я ненавижу графа!
— Ненавидите? Что вы подразумеваете под этим словом?
Сообразив, что допустила оплошность, Мариста поспешно молвила:
— Мне не следовало это говорить… Прошу вас, забудьте… Хоть это была.., ошибка моего отца — он проиграл замок в карты, — я не могу избавиться от чувства, что граф здесь.., чужой, а замок по-прежнему наш.
Пэр повернулся к ней всем корпусом.
— Вы меня заинтриговали. Но если вы не охотитесь за нашим неприступным хозяином, в кого же вы влюблены?
Мариста вновь улыбнулась.
— Ни в кого, милорд. Его светлость уже поставил меня в известность, что здесь нет никого, кроме деревенских мужланов и контрабандистов! Согласитесь, ни те, ни другие не слишком годятся в мужья.
Произнося эту тираду, Мариста поймала себя на том, что повторяет манеру Летти, словно играет роль в одной из ее излюбленных пьес, и сама изумилась, обнаружив, что у нее это выходит довольно естественно..
Пэр запрокинул голову и расхохотался.
— Какая грустная история, — сказал он. — Придется подумать, как привлечь на эти задворки мира симпатичных молодых людей. Могу ли я начать с выражения надежды, что вы позволите мне встретиться с вами завтра?
Он застал Маристу врасплох, и у нее само собой вырвалось:
— О нет, прошу вас, не надо! Мое общество.., будет вам в тягость.
— Это вряд ли, — покачал головой пэр. — Я никогда не видел такой красавицы, как вы.
Мариста сделала большие глаза — ведь он слишком стар, чтобы заинтересоваться ею, и в это время почувствовала, что граф смотрит на нее.
