— Вы хотели видеть меня, дядя Джордж? — Ей было трудно не показывать своего разочарования и говорить естественным, как она надеялась, тоном.
— Да, мне надо поговорить с тобой, Корнелия. Садись. — Лорд Бедлингтон указал ей на стул у камина, и Корнелия осторожно села на краешек, сложив руки на коленях.
— Герцог Рочемптон просил меня согласиться на вашу помолвку.
— Да, я знаю, — пробормотала Корнелия.
— У меня, разумеется, нет причин для отказа, — сказал лорд Бедлингтон, — но эта помолвка кажется мне без необходимости спешной. Ты только что приехала в Лондон и еще не успела осмотреться, познакомиться с другими мужчинами. — Корнелия молчала, и он продолжал: — Ты еще молода. Хотя в то же время ты уже достаточно взрослая, чтобы знать, чего ты хочешь. Я бы посоветовал с этим подождать, но не хочу навязывать тебе свое мнение.
— Сказал ли… сказал ли герцог, когда он желает назначить свадьбу? — робко спросила Корнелия.
— Он сказал, что не видит причин откладывать, — ответил лорд Бедлингтон. Он сжал на мгновение губы, а потом, к удивлению Корнелии, положил ей руку на плечо. — Послушай, дитя мое, обдумай это хорошенько. У тебя нет причин выходить замуж так поспешно. В моем доме для тебя всегда найдется место.
— Вы были ко мне очень добры, — сказала Корнелия. — И я вам очень, очень благодарна, дядя Джордж, но я хотела бы выйти замуж за герцога.
Лорд Бедлингтон снял руку с ее плеча.
— Позволь мне предположить, что у тебя нет большого опыта общения с мужчинами. Обручись, если хочешь, но подожди полгода или даже год.
— Мне… я буду счастлива поступить так, как он желает, — пробормотала Корнелия.
Она понимала, что дядюшка хотел ей добра, но почему они должны ждать?
— Что ж, пусть будет по-твоему, — сказал лорд Бедлингтон. — Ты очень богатая девушка, и любого мужчину, который на тебе женится, можно только поздравить.
В его тоне было нечто такое, что заставило Корнелию внимательно посмотреть на него. Уж не хочет ли он сказать, что герцог женится на ней только из-за денег? Эта мысль показалась ей просто смешной. Он имеет столько, что в большем не нуждается, и меньше всего ему нужно ее богатство. Нет, он просил ее стать его женой, потому что ему нужна она сама, только это и имеет значение.
— Герцог предложил, чтобы завтра мы все приехали в «Котильон» на уик-энд. Он хочет познакомить тебя со своей матерью. Я принял приглашение, полагая, что именно таково было бы твое желание.
Корнелия не догадывалась, что лорд Бедлингтон кипит от возмущения. Он не вполне понимал, что происходит: ведь всего несколько дней назад он сказал Лили, что не желает видеть Рочемптона в своем доме, а теперь обстоятельства вынуждают его поддерживать с ним близкие отношения, и он ничего не может с этим поделать.
Несомненно, за всем ЭТИМ ЧТО-ТО скрывалось, однако нельзя отрицать, что для Корнелии это была бы блестящая партия. Да, она богата, но сама — посмотреть не на что, а среди молодых людей не было никого, кто мог бы считаться такой же завидной партией, как герцог Рочемптон.
Вместе с тем Джордж Бедлингтон был убежден, что каким-то непонятным ему образом его обвели вокруг пальца, и поскольку он не мог выразить свое убеждение словами, то испускал флюиды раздражительности весь этот вечер и весь следующий день, пока не пришло время ехать на вокзал, чтобы отправиться в «Котильон».
Для гостей герцога от его имени был заказан специальный пульмановский вагон. Специальные лакеи в ливреях дома Рочемптонов встречали гостей на перроне и провожали в вагон. Сразу после отправления поезда подали чай, а к нему — восхитительные бутерброды с паштетом, всевозможные булочки и кексы, присланные из «Котильона» в корзинах вместе с серебряным чайным сервизом и элегантными фарфоровыми чашками.
Кроме них, в «Котильон» ехало еще с дюжину других гостей. Женщины были так красиво одеты, что Корнелия стыдилась собственного вида и сидела в уголке молча и незаметно, пока они оживленно болтали с ее тетушкой.
— Состав гостей обычный, как я вижу, Лили! — воскликнула одна из них. — Нет только Гарри, но думаю, мы его увидим, как только приедем в «Котильон».
— Где есть Эмили, там будет и Гарри, — высказался какой-то остряк.
Эти слова вызвали приглушенный взрыв смеха.
— Мне все же кажется, что он начинает надоедать Эмили, — заметила Лили. — Я всякий раз ожидаю увидеть на его месте кого-то другого.
— Но где она найдет другого мужчину столь же внимательного, столь же очаровательного и, разумеется, столь же зависимого от нее в финансовом отношении? — едко спросила какая-то хорошенькая дама.
Последовал еще один взрыв смеха, и Корнелия задумалась над тем, что все это могло значить. Эмили, как ей было известно, — мать герцога. При чем тут какой-то Гарри? Ее недоумение не рассеялось, когда она увидела сам предмет стольких сплетен — щеголевато одетого мужчину невысокого роста, очень внимательного ко всем и находящегося в полном распоряжении герцогини, которая обращалась с ним так, как могла бы обращаться с любимой собачкой породы пекинес.
В «Котильоне» Корнелию все поражало. Ей никогда не приходило в голову, что частный дом может быть таким огромным. Со своими крышами и шпилями он походил на сказочный дворец, казавшийся серебристо-серым на фоне заката, который превращал поверхность озера в золото и придавал таинственность потемневшей зелени парковых деревьев.
Все было таким огромным, таким ярким, таким богатым. Корнелии казалось, что золото было везде — на стенах, вокруг картин, на столах и каминных полках, на униформах слуг, даже в декоре ее спальни. Она не подозревала, что существует мир, где люди могут постоянно жить в окружении таких вещей.
— Итак, это Корнелия, — констатировала Эмили, герцогиня Рочемптон, и ее голос был таким же веселым и сверкающим, как бриллианты, сиявшие у нее в ушах и на худых, нервных пальцах.
Эта миниатюрная, хрупкая женщина, которая порхала от одного гостя к другому, естественным изяществом движений и декоративностью напоминала колибри. Но такое впечатление было поверхностным. При более близком знакомстве становилось ясно, что Эмили обладала чувством порядка, позволявшим ей управлять «Котильоном» и его обширными угодьями с умом и эффективностью генерала, управляющего армией.
Разумеется, она располагала бесчисленным множеством помощников, но ее талант заключался в том, что она умела подбирать людей, идеально подходящих для данного места. Так, у нее служил прославленный камердинер, и было хорошо известно, что другие знатные хозяйки домов не раз пытались переманить его к себе, но безуспешно.
«Котильон» славился и своим шеф-поваром. Король в бытность свою принцем Уэльским приглашал его служить в Мальборо-Хаус, но тот ответил, что не покинет «Котильон», пока нужен Эмили.
Большинство слуг служили в замке на протяжении не только многих лет, но и поколений. Места и должности в поместье передавались от отца к сыну, а женская прислуга состояла обычно из дочерей конюхов, садовников или смотрителей. Буфетную обслуживали мальчики уже из пятого поколения работавших в «Котильоне» семей, а дворецкий начал работать здесь, когда ему было двенадцать.
