Риск, что ты его отвергнешь, и насмешек, которыми, как ему представляется, потом осыплют его твои подруги, мучителен настолько, что мужчина скорее отступит, чем рискнет перспективой оказаться отвергнутым. Если ты видишь, как он заговаривает с другими женщинами, есть вероятность, что он делает это потому, что чувствует: здесь ему абсолютно нечего терять.
Когда речь идет о среднестатистическом мужчине, именно та женщина, которая сводит его с ума, пугает его больше всего. Он чувствует себя недостойным ее. Ему кажется, что она может выбрать любого мужчину из присутствующих. А еще на кону стоит его статус как мужчины, так что если он подойдет к ней и она его отвергнет, он будет ощущать ту самую острую боль отверженности, которой все мы инстинктивно стараемся избегать.
В этом отношении мужчины и женщины не так уж отличаются друг от друга. Вероятно, ты чувствуешь себя столь же неуютно рядом с мужчиной, которого считаешь привлекательным, как и мужчина рядом с женщиной, к которой его влечет. Представь, насколько проще флиртовать и быть сексуальной в общении с мужчиной, в котором ты не заинтересована; то же верно и для нас, мужчин.
Неудача с противоположным полом – это сильнейший удар по мужскому эго.
Почему это так? Я мог бы попросить тебя подойти к незнакомцу и спросить, который час, и ты бы не нервничала. Может быть, поначалу тебе было бы немного дискомфортно, но ты не ощущала бы никакого серьезного стресса. Даже если бы я попросил тебя подойти к самому привлекательному человеку в баре и спросить, где находится уборная, это, наверное, не так бы тебя пугало.
В чем же заключается сущностное отличие между обращением к кому-то с просьбой указать дорогу и подходом к потенциальному возлюбленному с целью завязать разговор?
Вся разница в твоем намерении.
Наши намерения ответственны за то, что мы нервничаем.
Подходя к человеку, чтобы спросить, который час, мы не имеем никаких скрытых мотивов. Мы просим нас проинформировать – просто и ясно. Никаких подводных течений. И тут неважно, кому мы задаем вопрос – дело не в собеседнике. Но когда ты думаешь: «Я подойду к нему, и мне надо как-то взять у него номер телефона, что потом, я надеюсь, приведет к свиданию», – ты зажимаешься, потому что всегда существует вероятность, что он тебя отвергнет. Именно твое намерение создает напряженность в простом социальном взаимодействии. Твое намерение питает чувство боязни и тревожности.
Поскольку твое намерение выставляет напоказ твои самые уязвимые надежды и желания – он сексуален, я хочу понравиться ему, а может быть, даже хочу, чтобы он полюбил меня! – включается психологический режим «плюнет – поцелует». И ставки внезапно взлетают до небес. Теперь это уже щекотливое дело. Ты со страхом зацикливаешься на мысли, как именно он на тебя отреагирует. Почему? Потому что теперь ты отчаянно жаждешь его одобрения.
Это похоже на то нервное состояние, которое мы испытываем во время собеседования о приеме на работу.
В компании друзей легко расписывать свои замечательные качества и все то, что делает нас идеальными кандидатами; но когда мы сидим напротив человека, в чьей власти нанять нас, мы зажимаемся, поскольку результат нам небезразличен.
В тот самый момент, когда ты начинаешь зависеть от одобрения мужчины, все те качества, которые делают тебя энергичной, спонтанной, интригующей, сексуально привлекательной женщиной, куда-то таинственно исчезают.
Головоломка
Я почти наверняка знаю, что ты сейчас скажешь. Если мужчины не желают делать первый шаг и если ты как уважающая себя, стоящая женщина не собираешься за ними гоняться, то как тогда вообще возможно знакомство? Более того, мужчинам нравится чувствовать, что они сделали нечто особенное, чтобы заслужить твое внимание. И чем больше мужчине кажется, что ты «гоняешься» за ним, тем меньше он заинтересован. Неважно, насколько далеко мы продвинулись в социальном развитии, по-прежнему преобладает бессмертное представление о том, как именно парни знакомятся с девушками: мужчина выполняет роль охотника, а дело женщины – либо принимать, либо отвергать его.
Моя подруга Дженни была сыта этим по горло. Мы с ней сидели в кофейне, но она была не в настроении для светской беседы.
