— Здравствуйте, Камерон! — приветствовал он молодого человека, скользнув взглядом по его ружью. — У вас сегодня выходной?
— Не совсем. — Голос Камерона прозвучал спокойно. — Я решил позаботится о завтрашнем обеде.
— А вам не приходило в голову, что, возможно, вы браконьерствуете? — жестко спросил Финлей.
— Вы ошибаетесь, — возразил Айэн. — Я на своей стороне ограды.
— Ладно, допустим, что так. — Финлей Давиот даже не счел нужным извиниться. — Я слышал, будто вы можете организовать охоту в этих местах? Майор Уэйр из «Ардталлона» рекомендовал мне вас. Я хорошо заплачу, Камерон, — добавил он, — если ваша гордость позволит, разумеется.
Ошеломленная неприязнью, прозвучавшей в его словах, Фиона замерла в ожидании ответа Камерона. В этот момент она ненавидела отца, который намеренно решил унизить человека, не сделавшего ему ничего плохого. Но когда Камерон наконец ответил, она убедилась, что мрачное достоинство позволило ему быть выше мелочности ситуации.
— Майор Уэйр, несомненно, сообщил вам мои условия, — ровным тоном произнес он. — Гинея в день и все необходимое. Я не приму больше, мистер Давиот. В противном случае я не смогу считать сделку честной.
— Если вы рассматриваете это как сделку, — спокойно проговорил Финлей, — то мне не важно, сколько я вам плачу. Если вам нужна работа, жду вас в понедельник в «Лодже» до девяти утра.
Фиону охватил стыд за отца, унизившего человека, который не видел ничего предосудительного в том, чтобы честно зарабатывать свой кусок хлеба. Когда Камерон ушел, она спросила:
— Он нам действительно необходим? Неужели нужно было дать ему почувствовать себя слугой?
— Я плачу за услуги проводника — а ему, видать по всему, крайне нужна работа.
— Ты поступаешь так, потому что тебе доставляет удовольствие иметь в услужении Камерона! — Фиона покраснела, разрываемая гневом и отчаянным чувством разочарования в отце. — Зачем тебе нужно унижать и без того страдающего человека, ведь ты всегда был таким добрым?
— Ты об этом ничего не знаешь, — жестко отозвался он. — Так что довольствуйся своим положением хозяйки «Тримор-Лодж», а все остальное предоставь мне. Я пережил такое, чего не дай тебе бог пережить никогда!
Алан вышел им навстречу, когда они обогнули угол дома, и Фиона увидела две машины на широкой гравиевой площадке у парадного входа. Одна из них была ей знакома — длинная, поблескивающая желтыми боками машина, на которой, как она догадалась, приехали Элиза Форбес и ее брат. Вторая — большой американский автомобиль, как и их собственный, — неожиданно показалась ей обыкновенной дешевкой рядом со спокойным величием дома и окружающих его деревьев. Она принадлежала Гомеру Крошу и его жене — общительной американской паре, с которой она познакомилась еще на борту корабля. Кроши только что приехали и были еще в холле, когда Финлей и Фиона вошли в дом. Миссис Крош, невысокая, пухлая женщина, осматривалась вокруг с нескрываемым восхищением, а ее муж, схватив хозяина за руку, возбужденно воскликнул:
— Я вам искренне завидую, мистер Давиот! Вы приобрели просто потрясающий дом! Здесь все так и дышит стариной! Он выглядит так, словно стоит здесь со времен Всемирного потопа! Этель, как ты относишься к тому, чтобы поселиться в таком чудесном месте, вместо того чтобы возвращаться в Штаты? — шутливо спросил он жену.
Миссис Крош, стараясь быть вежливой, ответила, что все это очень мило, но она будет скучать по аптеке на углу, куда можно заскочить за любой мелочью, по воскресным походам в кино и по общению с Эдди Хамерстейн, живущей по соседству.
— Уверен, что Фиона не станет сожалеть о таких вещах! — сказал Финлей, когда они направились к лестнице. — Я обещал ей несколько вечеринок, чтобы она могла познакомиться с молодыми людьми. К тому же мы всегда можем прокатиться до Инвернесса или Эдинбурга.
— Может, вам стоило купить дом поближе к Инвернессу? — спросил мистер Крош.
— Но я хотел купить именно этот дом, — возразил Финлей, — и вполне им доволен.
Он просто светился благожелательностью, и Фионе было трудно поверить, что это тот самый человек, который всего полчаса назад торговался с Айэном Камероном, нанимая его на работу в «Тримор».
Вскоре Финлей оставил Крошей, чтобы распространить свое гостеприимство и на Элизу Форбес с братом, которых проводили в отведенные для них комнаты, хотя их ожидали не раньше завтрашнего дня.
— Извините, что мы буквально вломились к вам, — жеманно улыбаясь, обратилась к нему Элиза. — Но майору срочно понадобилась моя комната, хотя Питер забронировал свою до конца следующей недели, но я не хотела уезжать одна. Нам пришлось бы искать комнату в Инвернессе на одну ночь, вот я и подумала, что ваша доброта позволит приютить нас на ночь раньше!
Финлей, который не счел поступок Элизы предосудительным, взял ее под тонкую руку и повел через холл туда, где Элисон ставила поднос на край длинного банкетного стола, который, видимо, редко использовался в последние годы.
Чудесный аромат кофе коснулся их ноздрей, и Питер Форбес воскликнул:
— Надеюсь, это настоящий американский, мисс Давиот! Боюсь, что нам здесь трудно с вами соперничать! — Избавившись от неловкости из-за своего преждевременного приезда, он теперь снова обрел былую уверенность, если не развязность. — Что вы собираетесь делать со всеми этими ветками? — спросил он, напоминая Фионе о ее встрече с Камероном. — Если вы хотите украсить ими зал, то я готов начать помогать вам прямо сейчас!
Чувствуя себя совершенно неопытной и неумелой хозяйкой, Фиона повернулась к столу, чтобы налить кофе гостям, и встретила сочувственный взгляд чудесных глаз Элисон Маккензи.
— Хотите, я передам чашки? — предложила она, но Питер Форбес уже оказался у локтя Фионы и поспешил предложить ей свою помощь.
— Позвольте мне помочь вам, — взмолился он, как если бы своей помощью мог сгладить в памяти неловкость последних минут.
Его улыбка была такой обескураживающей, что Фиона не удержалась и улыбнулась в ответ:
— Вы готовы и украшать зал, и подавать чай…
Он рассмеялся:
— Подождите, когда вы увидите меня в горах! Я научился обращаться с ружьем у Лорна Камерона.
— Брата Айэна Камерона? — спросила Фиона, слегка покраснев. — Тот, которого убили?
Питер кивнул.
— Оба брата Камерон были искусными охотниками, хотя Айэну далеко до старшего из них.
Их маленькая компания со стороны выглядела веселой группой людей, вполне довольной обстановкой и приемом хозяев, и только Фионе как будто чего-то не хватало. Она все время думала о Камеронах, особенно о Айэне Камероне, живущем в «Гере» в обществе лишь одних собак.
Даже направляясь следующим утром в церковь, Фиона пыталась увидеть его среди прихожан, которые поднимались в гору, но потом догадалась, что если он и решил пойти в церковь, то двинул напрямик через вересковую пустошь.
