Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Поллентье вернулась домой и в течение нескольких месяцев выходила лишь на прием к врачам: неврологам, нейропсихиатрам и другим специалистам в области мозга. Николь не только не могла писать. Она даже была не в состоянии вспомнить свои любимые стихи и строки песен. Девушка рассказывала: «Вспоминалась одна фраза из текста, а затем в голове была пустота. Эти песни я слушала и напевала десятилетиями. Совсем не такое ощущение, как “О, да эти слова вертятся у меня на языке”. Все стерто начисто. На ум все время приходила пьеса Сартра “За закрытыми дверями”. Будто я тоже поймана в ловушку небытия. Словно кругом меня распространяется пустота. Это ужасает».
Перед Поллентье встал экзистенциальный вопрос: как найти смысл в новом мире?
* * *
С точки зрения сторонников мировоззрения Кремниевой долины, ответ на вопрос Поллентье кроется в естественных науках, а именно в «вычислительной теории сознания». Согласно этой концепции мозг работает как компьютер, кодирующий информацию в виде последовательности нулей и единиц. Технический директор Google Рэй Курцвейл — один из главных сторонников этой идеи. В своей книге «Эволюция разума»[9] он утверждает, что душа и разум — это механистические части великого компьютера — мозга. Согласно «теории мысленного распознавания образов» Курцвейла новая кора представляет собой базовую алгоритмическую функцию. Мы уже используем технические процессы для наращивания и перестройки областей мозга, отвечающих за восприятие, память и критическое мышление.
С этой точки зрения дилемма Поллентье не столько экзистенциальный кризис, сколько проблема вычислительной мощности и системы диагностики. В недалеком будущем ее мозг можно будет разобрать и проанализировать по битам. Поллентье перестала запоминать слова песен и испытывала чувство «пустоты». Курцвейл успокоил бы ее обещанием, что со временем забытые тексты можно будет «загрузить» в мозг с помощью механизма вроде USB-порта.
Но в реальности выздоровление Поллентье не имело ничего общего с представлением о разуме как об алгоритмах Рэя Курцвейла. Спустя много месяцев после травмы Николь вновь начала выходить из дома, заниматься делами и встречаться с друзьями. Девушка устроилась на неполный рабочий день в музей. И в конце концов вернулось желание писать стихи. Но Поллентье понятия не имела, как это делать.
В один зимний день Николь проснулась с неожиданным желанием — приготовить тамале[10]. Сама тяга к еде казалась необычной, поскольку разные лекарства и постоянная боль ослабили желудок. Но что-то в воздухе — хрупкие солнечные лучи и легкий морозец — вызывало в девушке особое чувство. Это определенно был день тамале.
Не до конца осознавая, что делает, Поллентье побрела на кухню. Поставила чугунную сковородку греться на плиту. И вдруг ощутила невероятно сильный и удивительный импульс. Николь схватила карандаш и быстро начала писать на клочке бумаги. Впоследствии она рассказывала: «Подействовала комбинация всего: сковородки, ощущения ото дня, аромата оливкового масла и перца чили. Я почувствовала: все это по-особому сохраняется в “зале ожидания” мозга. И подумала: “А ведь я совершенно точно сберегаю эти моменты”. Когда карандаш коснулся бумаги, ошеломила внезапная мысль: я пишу стихи».
Поллентье привыкла готовить тамале на Рождество. И погода в тот день стояла новогодняя. Зима только началась. На улице было холодно, солнце стояло низко. Именно в этих условиях Николь внезапно вспомнила, как готовить тамале. Припоминание не имело ничего общего со следованием рецепту или с идеей идеального обеда. Напротив, восстановление утраченных навыков полностью зависело от перемещения по маленькой кухне и ощущений от толченой кукурузы, специй, масла и раскаленной сковороды. Пока тамале остывали в корзинке под крышкой, Поллентье снова взяла клочок бумаги и закончила стихотворение. Первое за три года после мозговой травмы. Николь назвала его «Прокладывать пути в нейропластичном городе».
…Я забыла, как запоминать
Слова, которые похожи на те,
Что почти не отличаются от других,
С иным употреблением,
Или которые вмещают тени,
Говорящие о чем-то новом.
И затем все вернулось ко мне.
Каково опытному поэту начинать с нуля? Путь Поллентье по сценарию Кремниевой долины мог выглядеть так: «Сегодня я собираюсь сочинить стихотворение. Стоит ли начать с идеи дерева за окном? Возьму карандаш, сяду за стол и затем напишу его, слово за словом. Что такое секстина? Как разбивать стихотворение на строки? Да. Вот и все. И теперь — наконец-то — удалось выразить мысль о дереве».
Но возрождение навыков выглядело совсем иначе. Когда Поллентье вновь обрела знания по кулинарии и поэзии, умения не возвращались к ней поэтапно или при выполнении отдельных заданий. Вопреки вычислительной теории сознания, мозг Поллентье не работал над единственной идеей или расчетом в каждый момент. В тот зимний день все навыки готовки и литературного творчества вернулись к ней вместе с морем ощущений, деталей и тонкостей. Мозг понял, что является плотной сетью миров с пересекающимися смыслами и навыками. Рэю Курцвейлу хотелось бы, чтобы мы анализировали свою душу и сердце, а также любовь к искусству как биологические процессы в мозге. Но естественные науки никогда не объяснят толком, как Николь Поллентье восстановила способность писать стихи, просто приготовив тамале.
Вовлеченность в культуру и этапы мастерства
Большинство уберегутся от черепно-мозговой травмы. Далеко не всем доведется пережить потерю, а потом возвращение таланта, такого как поэтический дар. Мало кто получит уникальную возможность понять собственные когнитивные способности и то, каким испытаниям они порой подвергаются. Во всех этих аспектах путь, который проделывает Поллентье к исцелению своего мозга, далеко не ординарен.
Но история Николь найдет отклик у всех нас. В отличие от теории сознания, преобладающей в культуре Кремниевой долины, ее случай показывает, как мы учимся новому, думаем и живем в мирах. Использование кухонного ножа лишено смысла без остальных значимых в мире готовки элементов: ингредиентов, тарелок, гостей и так далее. Поллентье не может создавать стихи без мышечной памяти о мирах, которые она пытается изобразить. Когда девушка тянется влево за оливковым маслом и вправо за клочком бумаги, то действует под влиянием социального контекста.
Хьюберт Дрейфус был выдающимся исследователем трудов Хайдеггера и профессором философии в Калифорнийском университете в Беркли. В книге «Разум сильнее машины» (Mind Over Machine) он кратко изложил принципы феноменологии навыков. Она подрывает основы вычислительной теории сознания. Трактовка Дрейфуса в некоторой степени объясняет выздоровление Поллентье и его последствия. Познание и приобретение навыков нельзя свести к рациональным подстановкам своих значений в заданные формулы. Вместо этого при обучении новому люди проходят через определенные этапы мастерства. Для самых ранних характерны применение усвоенных вычислительных правил и рациональные подсчеты. На более поздних этапах задействуется отточенная интуиция, которая работает на уровне подсознания. Проводятся неожиданные параллели между моделями. И, в конце концов, переосмысливаются все правила, ранее незыблемые.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
