Шин Тераяма рос в послевоенной Японии и воспитывался в обычной семье, где родители требовали от него прилежной учебы, хорошего поведения и уважения к старшим. В 50-х годах прошлого века, когда Шин был подростком, он встретил свою первую любовь – виолончель. У мальчика был талант, и он каждый день с радостью занимался игрой на этом музыкальном инструменте. К сожалению, после окончания учебы в школе, когда Шин устроился на работу, та стала отнимать слишком много времени, поэтому у юноши уже не было возможности продолжать занятия музыкой.
Жизнь Шина шла своим чередом: он уверенно продвигался вверх по карьерной лестнице, женился на потрясающей женщине, с которой они воспитывали троих обожаемых детей. В 40 с небольшим лет мужчина занял пост президента собственной консалтинговой фирмы. Однако работе нужно было уделять все больше и больше времени, поэтому он трудился сутки напролет:
«Когда мне было 46, с 5 до 8 утра я проводил презентацию как президент компании. С 9 утра до полудня посещал офисы других компаний. В полдень проводил переговоры с менеджерами компании. С 6 до 9 вечера беседовал с сотрудниками. В 9 вечера я возвращался в офис и работал до 2 часов ночи, готовясь к завтрашнему дню. И так каждый день!»
Как это ни странно, но в то время распорядок дня, как у Шина, не был чем-то необычным для многих японских мужчин. Считалось, что успешные бизнесмены должны были именно так жить и работать. Поэтому Шин чувствовал себя счастливым, ведь ему было чем гордиться – он имел хорошую семью, процветающий бизнес, построил успешную карьеру. Однако организм мужчины при таком рабочем графике никак не мог чувствовать себя нормально – и в конце концов дал сбой. В возрасте 46 лет Шин начал испытывать хроническую усталость, хотя врач не видел ничего необычного в результатах его анализов.
В течение следующих полутора лет мужчина консультировался у многих врачей в разных высококлассных клиниках, но результаты всех анализов были в норме. Тем не менее здоровье Шина все ухудшалось, усталость усиливалась, а в моче периодически (раз в месяц) стала появляться кровь. Однажды, на консультации у очередного специалиста, Шин оказался последним пациентом, поэтому у врача было больше времени на обследование мужчины. Это был первый доктор за полтора года, который, желая найти причину болезни, не просто взглянул на результаты анализов, а тщательно осмотрел своего пациента. Врач прощупал живот, грудь и спину Шина и обнаружил, что правая почка была увеличена и болезненна при пальпации. Доктор сразу же направил мужчину к урологу, который, после проведения ультразвука, установил, что у Шина была очень большая опухоль в правой почке.
Врачи настаивали на немедленном удалении опухоли, потому что она могла оказаться злокачественной. Шин ответил, что не может целый месяц отсутствовать на работе, и решил отложить операцию на какое-то время. Через 5 месяцев его состояние настолько ухудшилось, что он едва мог ходить, жар не спадал. Жена и врач убедили мужчину согласиться на операцию.
В ходе операции оказалось, что опухоль стала настолько большой, что пришлось удалить всю правую почку. Гистологическое исследование показало, что у Шина был рак почек. Однако в то время было не принято говорить больным, что у них рак, особенно когда прогноз был неутешительным. Поэтому, когда мужчина после операции поинтересовался, злокачественной ли была опухоль, врач ответил: «Это промежуточный случай». В действительности, и доктор, и жена знали правду: Шин не проживет больше года, если химиотерапия и облучение не окажутся эффективными.
Оправившись от операции, Шин узнал от врача, что ему будут делать особые «уколы», дабы удостовериться в том, что раковые клетки не распространились на другие органы. По-прежнему пребывая в неведении, Шин сразу же согласился на эти инъекции. На самом же деле ему кололи цисплатин – противоопухолевый препарат. Вот как вспоминает об этом мужчина:
«Химиотерапию начали через 2 недели после операции. Мне делали уколы 2 недели без перерыва: с понедельника по пятницу. Я полностью облысел, что обычно и случается при таком лечении, но все еще не подозревал, что это была химиотерапия. Несколько раз я спрашивал врача: «Как называется это лекарство? Оно слишком сильное». Он отвечал мне: «Вы слишком переживаете. Не волнуйтесь, оно эффективное».
Спустя 2 недели доктор объявил Шину о необходимости лечения «высокоэнергетическими бета-лучами», что в действительности означало прохождение курса лучевой терапии. Итак, мужчина остался в больнице и прошел через 30 сеансов облучения, прерывая лечение только тогда, когда побочные эффекты становились слишком тяжелыми. После химио– и лучевой терапии томография показала, что рак распространился в правое легкое и прямую кишку. Врачу ничего не оставалось делать, как предупредить жену Шин, что ее муж проживет не больше нескольких месяцев.
В общей сложности мужчина провел в больнице 5 месяцев. За это время его навестили более 500 друзей и коллег, якобы чтобы повидаться и поднять Шину настроение, но на самом деле они приходили попрощаться. Все, кроме самого мужчины, знали правду о его болезни. Однажды Шин увидел сон:
«В начале марта мне приснился странный сон, в котором я увидел себя лежащим в гробу. Я смотрел на все сверху – это были похороны. Когда крышку гроба закрыли, я вернулся в свое тело и прокричал: «Я все еще жив!» Конечно, это был сон, но после него что-то изменилось».
Шин проснулся с желанием бороться за жизнь. К тому же нечеловечески обостренное в результате проведенного лечения обоняние делало пребывание в больнице невыносимым – все вокруг пахло дезинфицирующими средствами. Помимо этого, Шин лежал в палате с 6 другими пациентами, отделенными друг от друга занавесками, и многочисленные запахи буквально терзали его обоняние.
