Рин из последних сил держала его за плечо, хотя уже поняла, что вытащить парня не сможет. Она постепенно соскальзывала вслед за ним, и каждый сантиметр движения отдавался болью, поскольку острые камни впивались все глубже. И все-таки она не могла позволить себе отпустить человека, чья жизнь была в ее руках. Рин стиснула зубы и продолжала держать.
Сквозь гул в ушах, вызванный напряжением каждой мышцы, Рин расслышала шаги. Однако на помощь никто не поспешил, а рука падающего медленно выскальзывала. Собрав последние силы, она повернула голову в сторону подошедшего парня и из последних сил выдавила:
– Помоги!
Еще несколько секунд парень стоял на месте, переводя потерянный взгляд с девушки на висевшего на волоске от смерти знакомого. Наконец его осенило, и он одним сильным рывком вытащил беднягу на ровную землю.
Рин разрывалась от нахлынувших чувств: невероятная усталость и облегчение оттого, что все закончилось; напряжение и дрожь от боли в раненых ногах; злость и раздражение на пьяниц всего мира. Последнее в ней одержало верх, и, выкрикнув первое, что пришло в голову, она изо всех сил ударила спасителя по самодовольной пьяной роже.
Рин повернулась к лагерю спиной и в ярости зашагала в сторону дома. Вскоре к резкой боли в ногах прибавилась тягучая боль в области запястья – правильно бить она не умела. Впрочем, гораздо больше Рин беспокоили неприятные рассуждения. Ведь если бы ей не помогли, она не смогла бы спасти того человека. Какой прок от самоотверженности, если нет сил что-либо изменить? Поганое осознание собственного бессилия.
С такими нелегкими мыслями она добралась до дома. Родители сначала жутко перепугались, увидев дочь, потом успокоились: раны были несерьезные. После того, как мама обработала их и перевязала, Рин вкратце рассказала им, что произошло. Она не любила врать, да и не видела в этом никакого смысла. Сослаться на то, что просто упала? Даже если бы и поверили, то, скорее всего, запретили бы гулять в горах. Отец хотя и осудил ее за безрассудство, все же сказал, что она поступила правильно. Они еще немного поболтали о превратностях судьбы и, исчерпав тему, разошлись спать по своим комнатам.
Рин еще долго не могла заснуть, ее никак не покидало осознание собственной беспомощности. Если бы она была сильнее, то вытащила бы парня сама; их жизни не зависели бы от какого-то пьяного недоумка. Конечно, и этот падавший был пьян… Она вообще недолюбливала пьющих, но не до такой же степени, чтобы не ценить человеческую жизнь, пусть даже и беспутную. А вот она, правильная, умная, самостоятельно не справилась. Будь она сильнее, она смогла бы изменить что-то в этом мире, который порой так ее раздражал.
– Нет, не мир, – сказала себе Рин, лежа в постели. – Люди, столь глупо распоряжающиеся своей жизнью, временем, интеллектом и телом!.. Не хочу быть слабой.
С этими словами на устах и с влажными от слез глазами Рин провалилась в сон. Сладкие десять часов пронеслись для нее за мгновение.
– К тебе тут какой-то мальчик пришел, говорит, твой знакомый.
Слова матери вызволили ее из объятий сна.
– Знакомый? – Только проснувшись, она еще не понимала, что никого из ее знакомых не может быть в горах. – Ладно, сейчас спущусь.
Накинула халат и размяв слегка опухшую руку, направилась к дверям посмотреть, кто бы это мог к ней прийти.
Первые шаги по ступеням лестницы нежданной болью напомнили о вчерашних похождениях. Наконец Рин открыла парадную дверь и вышла босиком на крыльцо. Перед ней у нижней ступени стоял парень лет семнадцати. Спортивного телосложения, на полголовы выше Рин, приятные черты лица, в недлинных серебряных волосах запутались частички листвы из леса. Видимо, он пробирался сюда не по дороге. Рин узнала в нем вчерашнего недоумка-спасителя, которого она ударила по лицу. Странно, на его физиономии не было ни следа от удара.
«Интересно, как он меня нашел… И зачем?»
Она замешкалась, и парень заговорил первым:
– Болит? – кивнул он на ее правую руку. – Мне повезло, что у тебя не поставлен удар.
Первое, на что обратила внимание Рин, – это его глаза. Он смотрел прямо на нее. Ни пустоты, ни потерянности во взгляде. Перед ней стоял буквально другой человек. Теперь в его глазах она видела вдумчивость, уверенность и глубину. И в голосе звучали не насмешка или заносчивость, а скорее наивная прямота и даже сопереживание. Все это так сбило с толку Рин, что она не нашлась с ответом, поэтому, замявшись, произнесла первое, что пришло на ум:
– А у тебя поставлен?
– С детства обучался бою. – Парень смущенно улыбнулся. – Если хочешь, могу научить.
– Ты о чем вообще? Стоп! – Она вскинула руки. – После вчерашнего ты спокойно приходишь сюда и как ни в чем не бывало предлагаешь научить меня драться?
– А хочешь? Я могу.
– Хочу ли? Да не в этом дело! Зачем ты вообще пришел?!
– Ах да. – Лицо парня вновь приняло серьезное и уверенное выражение. – Вчера я повел себя как конченый урод. Я пришел извиниться за произошедшее. Понимаю, звучит абсурдно, но… – Он почесал затылок и вновь улыбнулся. – Я хотел бы с тобой познакомиться, потому что ты меня заинтересовала.
Мгновение Рин стояла и обрабатывала только что полученную информацию, потом, запинаясь и сбиваясь с интонаций, выпалила:
– Да ты чем думаешь вообще?! Серьезно?!
– Так ты хочешь научиться? – повторил он вопрос, заданный раньше.
– Да! – ответила Рин.
Она с трудом удерживала нить разговора, поэтому ответила на автомате, исходя из ночных помыслов, но сохранив агрессивную интонацию.
– Тогда я предлагаю заключить сделку. Ты разрешаешь мне общаться с тобой, а я учу тебя всему, что знаю сам, – закончил он и протянул руку для рукопожатия. – Кстати, меня зовут Эрик.
Рин закрыла глаза рукой, словно пытаясь снять невидимую пелену, затуманивающую мысли. «Чего он добивается? Хочет так же сидеть со мной у костра, как со «вчерашней»? Почему я только что сказала «да»?.. Стоп, это я как раз понимаю. Нет, взгляд не тот, вряд ли он будет приставать… Опять не о том. Вчера сама ведь говорила, что не хочу быть слабой! Вот тебе, пожалуйста! И все-таки как-то странно все это…»
Рин успокоилась и, взяв себя в руки, спустилась с крыльца.
Несколько секунд она стояла прямо напротив этого странного человека и смотрела на него, пытаясь разобраться до конца в происходящем. Внезапно парень слегка улыбнулся, и в его взгляде, кроме уверенности, появилась какая-то чистая доброта.
– Договорились, – быстро сказала Рин, пожав ему руку. – Только не думай, что я все простила. Просто я не прочь бесплатно поставить удар.
– Ты беспокоишься о деньгах? – Эрик окинул взглядом «усадьбу».
– А откуда они, по-твоему, берутся? От чрезмерного расточительства? – отмахнулась она и продолжила разъяснять условия: – В любом случае я хочу для начала узнать хотя бы, кто ты такой, и еще раз все обдумать. Считай рукопожатие началом переговоров. Окончательное решение я еще не вынесла.
