– О, я вижу, вы прибрались к моему приходу, – иронизирую я.
– Ну, это ж надо напрягаться, – пожимает плечами Мэтт.
Беспорядок завораживает меня. Я считаю, что по нему можно сказать очень многое. Перефразируя Толстого (пардон), все аккуратные дома похожи друг на друга, каждый неряшливый дом неряшлив по-своему. В нашем доме кавардак всегда был из-за нашей с Джоди неорганизованности и пристрастия к разному барахлу, которое вываливалось отовсюду, а вещи Сэма лишь добавляли в общий беспорядок нотку цвета. Здесь же имеет место захват территории детьми. Враждебное поглощение.
Пока я размышляю обо всем этом, одновременно пытаясь отыскать место, куда можно было бы сесть, не опасаясь раздавить какую-нибудь игрушку или вляпаться в варенье, в комнату врывается старшая дочь Мэтта, Табита, в компании как минимум четырех подружек. Все они одеты в костюмы героинь из «Холодного сердца», визжат и смеются. По пятам за ними несется Арчи, облаченный в поразительно схожий с оригиналом костюм штурмовика из «Звездных войн», размахивая ружьем, которое издает целую гамму отвратительно громких и резких лазерных звуков. Он принимается носиться вокруг них, каждые несколько секунд переключаясь на новую жертву с произвольностью маньяка и доводя ее до леденящих душу воплей. Потом эта гоп-компания в полном составе устремляется к дивану и принимается с визгом и писком на нем скакать, после чего спрыгивает и уносится в столовую, а оттуда в кухню, сметая все на своем пути, – оглушительный живой смерч, сопровождаемый пластмассовой оружейной пальбой.
– Бог ты мой! – восклицаю я. – Что это было за светопреставление?
– Ну да, – кивает Мэтт. – Это моя жизнь, все верно.
С этими словами он широко улыбается. Он так недвусмысленно доволен своей участью, что мне хочется обнять его и не отпускать.
В конце концов мы с горем пополам расчищаем себе местечко на диване, убираем костюм Бэтмена, свисающий с телевизора, и садимся. На пороге появляется Клер. На ней аккуратная рубашка в клетку и джинсы, из которых она не вылезает. Свои длинные волосы она остригла некоторое время назад, устав от исследовательского к ним интереса их с Мэттом полуторагодовалых девочек-близняшек. В руках у нее я, к радости своей, вижу две банки «Стеллы Артуа».
– Привет, Алекс, – тепло здоровается она. Я поднимаюсь ей навстречу, и мы изображаем принятое у среднего класса неловкое вежливое объятие (упаси вас бог в самом деле прикоснуться друг к другу!). – Как ты?
– Да все в порядке. Все в порядке.
– Вот, выпей пива. Ты сейчас живешь у Дэна?
– Да, пока что так. А там посмотрим.
– Пока что?
– Клер, я не знаю. Джоди тебе что-нибудь говорила?
Клер протягивает вторую банку пива Мэтту, и глаза их на миг встречаются. Этого мига мне вполне хватает, чтобы понять: даже доли правды мне никто никогда не расскажет.
– Да не особенно. Она расстроена, но… ей нужно время и свободное пространство.
– Ясно.
– Но у тебя все в порядке.
– Ну да. То есть не то чтобы в порядке, но я держусь. Что-нибудь придумаю.
Мне хочется спросить, есть ли у меня шансы в ближайшее время вернуться домой. Хочется выяснить, не могу ли я сделать что-то такое, дабы мне позволили вернуться. Но почему-то я не могу заставить себя задать этот вопрос. Слишком многое зависит от ответа.
– Так, ладно, – говорит она. – Смотрите свой футбол, а я пойду уложу близняшек.
Она бросает на Мэтта многозначительный взгляд, такой специальный взгляд, в котором явственно читается: «Поговори с ним лучше ты». Но мне ничего не грозит, потому что он не станет разговаривать со мной на эту тему. Во всяком случае, в подробностях.
– Ладно, – говорит он. – Как Сэм?
Ничего себе затравка для разговора. Я на миг ошарашен.
– Да нормально. С ним никогда не знаешь наверняка, что из происходящего он понимает, а что нет. Сложно сказать, что он думает. Я знаю, когда я накормил его не тем ужином, или дал ему не тот джемпер, или слишком слабо затянул липучки на кроссовках. Но я не знаю, скучает он по мне или нет. Не знаю, понимает ли он, что…
Я осекаюсь.
Мы молча утыкаемся в телевизор и делаем вид, что внимательно слушаем предматчевый анализ.
– «Барселона» порвет их, как тузик грелку, – произносит наконец Мэтт.
– Ты прав, – соглашаюсь я. – Как тузик грелку.
– Я имею в виду, у «Ювентуса» хорошая защита, но не уверен, что у них хватит сил на контратаку.
Делаю большой глоток пива. Мэтт что-то набирает на телефоне, сосредоточенно сведя брови. Когда я пытаюсь бросить взгляд на экран, он незаметно отворачивает его чуть в сторону от меня. Не очень-то и хотелось. Вновь принимаюсь рассуждать о защите «Ювентуса».
– Иногда никакого спасения нет, – говорю я. – Приходится просто сдерживать напор и надеяться на чудо.
– Ну, в футболе чудеса действительно случаются, – отзывается Мэтт.
– Да. Да, они в футболе действительно случаются.
Барселона выигрывает: 3:0.
Глава 8
На следующее утро на работе Чарлз собирает нас на совещание. Его лицо ничего не выражает, заплывшие глаза налились кровью. То ли он пьян, то ли у него скверные новости. Мы собираемся в центре офиса, Дэрил разворачивается на своем стуле и откидывается на спинку, поминутно заглядывая в телефон, как старшеклассник в комнате отдыха.
– Как вам известно, в этом году у нас возникли проблемы с выполнением плана, несмотря на подъем на рынке, – с трудом ворочая языком, сообщает Чарлз. Значит, он пьян и у него скверные новости. – Это касается не только нашего отделения, остальные тоже немного не дотягивают. – Он дает нам некоторое время переварить услышанное. – А теперь не паникуйте раньше времени, мы все знаем этот бизнес, иногда бывают спады, которые нельзя объяснить. Мы делаем свою работу, заключаем сделки и трудимся на благо наших клиентов, но нам противостоят несколько очень напористых и изобретательных конкурентов. – Еще одна драматическая пауза. То ли он вообразил себя на церемонии вручения «Оскара», то ли его сейчас стошнит. – И в настоящее время мы ведем переговоры с одним из этих конкурентов. «Урбан шик». Они заинтересованы в приобретении нашего бизнеса.
Кто-то из собравшихся в зале громко ахает. Дэрил наконец-то отрывается от своего телефона.
– Переговоры пока что находятся в самой начальной стадии, так что, повторюсь еще раз, паниковать не стоит, – продолжает Чарлз, взмахивая рукой в жесте, который, видимо, задумывался как успокаивающий, но на самом деле выглядит так, как будто он пытается удержать равновесие на краю пропасти. – Однако я должен вас предупредить. Не исключено, что грядут перемены.
Перемены. На птичьем языке менеджмента это означает увольнения. Это мягкий синоним сокращению. Или отбраковке. Судя по выражению лиц, никто не удивлен. Мы все загружены работой, но загружены недостаточно, принимая во внимание бум на рынке недвижимости. Все разбредаются по своим местам. Я направляюсь к себе в кабинет и закрываю за собой дверь. Уже собираюсь включить компьютер, когда мне на телефон приходит эсэмэска от Джоди.
