Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
Потом их стало хватать на двух упырей, на трёх… Но всё равно, вернуться они не могли; Вениамину оставалось лишь творить всё новых и новых – не переходя определённого порога, разумеется. Правда, каждый последующий конструкт получался лучше и сильнее предыдущего.
Ещё немного, ещё чуть-чуть… по вискам стекает пот, но нельзя терять концентрацию. Сжатый до толщины волоса поток силы выжигает незримые руны в глубине плоти, которой теперь предстоит защищать других, ничего не требуя взамен.
Последнее погружение, самое глубокое. На миг сделаться создаваемым эрадикатором, впечатать в него образ врага, накрепко, навсегда, до самого конца.
Вениамин снял с того места, где были глаза покойного, пропитанную эликсиром повязку. Положил ладони на виски, сжал, усилием воли выбрасывая из головы все и всяческие мысли, кроме лишь одной – вампиры должны умереть.
Чтобы создать настоящего, истинного истребителя, надо самому очень сильно, по-настоящему ненавидеть того, кого собираешься убить. Ненавидеть до такой степени, чтобы быть готовым в любой миг отдать собственную жизнь, чтобы только пресечь существование врага.
Это не подделаешь, не сыграешь. Не возьмёшь из рассказов и книг, из отвлечённого умствования. Это можно только прожить.
Вениамин проживал.
* * *
Асти на белых простынях и сама белая, без кровинки в лице. Она уехала в имение богатых дядюшки и тётушки, где гостила каждый год с самого раннего детства. Она очень смущалась и винилась, что не могла взять его с собой, даже в качестве жениха.
«Дядя с тётей очень строгих правил, прости, родной. Не грусти, я вернусь уже через три недели…»
Вампиры высосали её досуха. Её и только её. Их было четверо, и они пировали каждую ночь. Вениамин едва успел проститься – и навсегда унёс отпечатки вампирьей магии.
Все четверо упырей встретили свой конец. Последнего они убили уже вместе с Дарой.
* * *
Деревенская ярмарка под Предславлем. Упырь, рухнувший с вечерних небес прямо в толпу детей, слушавших сказителя у костра. Рубящие удары «крыльелоктевых суставов», что рассекают плоть лучше остро отточенной стали. Дикие крики со всех сторон. Вмиг сделавшийся белым отец сожранного у него на глазах сынишки. Лишившаяся рассудка мать, застывшая над восковым трупиком, в который обратилась её пятилетняя девчушка с васильковым венком в золотистых волосах.
Скрипят зубы и сжимаются кулаки. Ненавижу их, ненавижу упырей. Всегда ненавидел; всегда буду. Кровь за кровь и му́ка за му́ку.
Они с Дарой приняли бой прямо там. Дара всадила упырю в плечо серебряный дрот; он, Вениамин, ударил заклятьем, очистительным, как ему казалось тогда, пламенем, надеясь отвлечь чудовище на себя, всего лишь отвлечь; огонь стёк по крыльям упыря, не причинив тому никакого вреда.
Однако тварь они спугнули. Упырь ринулся прямо на Вениамина, что, как заведённый, метал в того огнешары; бестия, похоже, совершенно забыла о Даре, а воительница, раскрутив тяжёлый меч, встретила упыря летящим сбоку клинком, начисто снеся тому башку.
* * *
Люберец. Деревянная церковь, покоричневевшие брёвна; разорванный напополам дьячок, рядом с ним – священник в залитом кровью облачении. Вампир не стал тратить на них время, просто убил и теперь шёл на толпу визжащих женщин, в отчаянии прижимавших к себе детей.
Этого Вениамин с Дарой не видели сами. Но нетрудно было восстановить картину происшедшего – по телам, их позам, заломленным рукам и лицам, искажённым от ужаса в последние предсмертные мгновения.
Вампир не прикончил всех за один присест. Он наслаждался властью, всесилием, мольбами жертв, обилием горячей крови – всем.
Он вернулся.
В ту же церковь. Он чувствовал, что там, за наспех навешенной обратно дверью сжались дрожащие и молящие Спасителя о защите люди, по большей части – матери с детишками.
Доски затрещали, петли с хрустом выдрались из брёвен; упырь гордо шагнул через порог – и в лицо ему ударила струя кислоты.
Засевшая над притолокой Дара хлестнула клинком прямо вниз, целя в темя вампиру; он, Вениамин, привёл в действие оба настороженных самострела, вбивших в грудь упыря две скляницы с толчёным серебром и крошечными кристалликами, заставившими лёгкие кровососа вмиг заполниться ненавистным ему металлом…
* * *
Они убивали убийц и побеждали смерть.
Они ненавидели.
Эту ненависть маг сейчас и передавал своему творению.
Миг предельного сосредоточения, миг предельной концентрации.
«Послушай меня, маг».
Прямо в лиловом сиянии лей-силы появилась уже знакомая уродливая голова козлоногого. Правда, глаза его смотрели прямо, открыто и в них читался разум, не только лишь тупая злоба.
«Пророчества Разрушения пришли в движение. Их невозможно остановить. Никому это не под силу, ни смертным, ни остаткам Древних Богов, ни даже этому вашему Спасителю. Мир обречён. Он смертен, так же смертен, как и вы, люди. Жизнь каждого из вас конечна и точно так же конечен срок вашего мира. Он истекает. Пророчества Разрушения для него – это как болезнь у старика. Тело больше не может поддерживать жизнь. Наступает конец. Но ты можешь спастись. Спасти себя, других. Многих, кто сможет пройти дорогами порталов, что ты сумеешь открыть. Смерть мира не означает смерть всех его обитателей. Лучшие уйдут, если очень и очень постараются. Но на то они и лучшие. Это закон существования, сильные выживают, слабые гибнут. Не ты его установил, маг, не мы, и не нам это менять».
– Кто ты?! – сорвалось с губ чародея. – Почему даёшь советы?!
«Мы просто сила, что разбужена Пророчествами Разрушения. Мы не есть ваше «зло». Мы не убийцы, чародей. Мы – могильщики. Это наше предназначение. И мои советы тебе – часть его. Могильщики не радуются смерти. Они делают свою работу».
– И твой совет?
«Беги. Брось эти нелепые занятия и беги. Ищи заклятья больших порталов, с их помощью ты сможешь вывести всех, у кого есть хотя бы зачатки магии. Иные просто не смогут пройти. Мы не желаем им смерти. Мы никому не желаем смерти. Мы только исполняем предначертанное. Уходи отсюда, волшебник, ищи ответы. Они есть. Ты и другие – вы их найдёте. Всё остальное не имеет значения. Пророчества Разрушения пришли в действие».
Голова козлоногого исчезла. Лицо Вениамина покрывал пот, глаза немилосердно щипало, однако он продолжал насыщать плоть своего эрадикатора силой лей-линий – нельзя ни сбиться, ни остановиться.
И он-таки докончил обряд, выкинув из мыслей все Пророчества Разрушения и тому подобное.
Остановилась рунная мельница наверху, иссяк обжигающий поток силы. Маг тяжело дышал, но утереть пот со лба он осмелился лишь когда его конструкт мягким неслышным движением соскочил с каменной плиты на пол.
Они посмотрели друг другу в глаза, создатель и созданный.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
