Книга Шоу обреченных - Павел Агалаков

— Эка тебя проняло, — усмехнулся Кручинин, глядя на позеленевшего Алексея, — давай-ка на улицу выйдем, свежим воздухом подышим, там и поговорим, пока ты мне все тут не угваздал. — Он открыл дверь и громко прокричал: — Глафира Сергеевна, зайдите ко мне, пожалуйста.

В помещение, шаркая стоптанными тапочками, вошла старушка, которая недавно открывала дверь Алексею. Она остановилась в проходе и вопросительно уставилась на Кручинина.

— Глафира Сергеевна, голубушка, будьте так добры, приберите здесь, — он указал на разноцветную лужу, — а то у нас тут производственный казус случился.

Старушка укоризненно оглядела Копылова, тяжело вздохнула и пробормотала:

— Полицейский называется, тюха да и только.

Кручинин устроился на скамейке курилки, достал папироску, сложил мундштук гармошкой и поднес зажигалку.

— Так что тебя интересует? — спросил он у глубоко дышащего Копылова.

— Обстоятельства смерти, — сглатывая, ответил Алексей.

— Тут не все так однозначно, — покачал головой Кручинин, — смерть наступила до сожжения тела.

— Это мне известно. Перелом основания черепа.

— Ну, так если ты все знаешь, чего тогда пришел? Только для того, чтобы пол мне замарать?! — недовольный, что его перебили, проговорил Александр Александрович.

— Нет.

— Тогда сиди и слушай, а нет, жди отчета, недельки так через две, а то и позже.

— Молчу, Сан Саныч, рассказывай.

— То-то. — Кручинин выпустил струйку дыма и сплюнул в урну. — Вместе с телом мне прислали заключение экспертов из Владимира. Там говорится о переломе основания черепа. Якобы эта травма и привела к смерти. И все там так ладно расписано, что я подумал: на кой меня тогда дергать. А потом дай думаю попристальнее поизучаю, вдруг мои владимирские коллеги чего упустили. И точно, перелома оказалось два.

— Два? — удивленно переспросил Копылов.

— Два. И чтобы не утомлять твой разбушевавшийся желудок, скажу без лишних медицинских терминологий. У девочки кроме перелома основания черепа еще и перелом левой височной кости, и получила она его от острого предмета толщиной 8–10 миллиметров. И знаешь, что я думаю по этому поводу? — Он вопросительно посмотрел на Копылова. — Ее сначала ударили в висок, а когда она упала, вот тогда и получила перелом основания черепа, — многозначительно закончил Кручинин.

— То есть по затылку ее не били?

— С большей долей вероятности, нет, — немного призадумавшись, ответил Александр Александрович. — Скорее всего, при падении она стукнулась о камень или о другой твердый предмет. Лес изобилует всякого рода пеньками да сучками.

— Сан Саныч, по данным владимирских экспертов, девушка была убита в июле — августе, а сейчас октябрь, труп должен разложиться, ну, или зверье должно его было съесть, а он в относительной целостности.

— Хороший вопрос, а главное, правильный. Тут мы подходим к самому интересному. На теле я обнаружил частицы парафина, а также этанол, углеводород и нафталин. А теперь делаем из этого вывод. Для того чтоб сжечь труп, кто-то изрядно подготовился. Затарился жидкостью для розжига и бензином, причем не самым качественным, и сделал из этого адскую смесь в надежде создать такую температуру горения, чтобы даже костей не осталось. Но, видимо, не рассчитал пропорции или с химией не в ладах. Парафин не выгорел весь, а как бы запаковал тело, ну знаешь, как фрукты обрабатывают для длительного хранения, поэтому тело и сохранилось. А что касаемо зверей и всякой другой живности, ты когда-нибудь видел обработанное червивое яблоко? — Алексей отрицательно покачал головой. — Вот и здесь примерно то же самое, ни одно животное себе не враг, чтоб жрать парафин. Одним словом, пироман из убийцы вышел никудышный. Да и еще, человек, который ударил девушку, был с ней примерно одного роста, потому как удар нанесен под прямым углом, и, скорее всего, жертва стояла к убийце лицом.

— Исчерпывающе, — протянул Копылов, — Сан Саныч, а так, для общего развития, в твоей практике бывали случаи полного сгорания тела?

— Был такой случай, припоминаю. Году в девяносто втором, может, девяносто третьем, кстати, тоже в лесу, грибник обнаружил кучу пепла, так-то бы пепел и пепел, но было на нем много проволоки. Грибник решил эту проволоку приспособить по хозяйству, и тут он обнаруживает титановое кольцо с надписью «Леле от Юры» или что-то типа того. Закралось у грибника подозрение, что дело тут нечисто. Вызвал милицию, те возбудили производство, ну и завертелось. Искали среди пропавших, но все без толку, никого с похожим именем не было. Решили опросить придорожных проституток, и вот удача, одна из жриц рассказала, что на соседнем участке, представь, у них там все поделено, трудилась девушка с таким именем, а вот где она сейчас, никто не знает. Кто-то из оперов подкинул идею опросить дальнобойщиков, благо неподалеку от участка, где трудилась эта Леля, так называемая Плечевая остановка, там тебе и шашлыки, и место, где с девочками порезвиться можно. Вот туда и направились. Крутили ребята водил по полной программе и выяснили, что Леля та была нечиста на руку, бывало, вещи у клиентов воровала, а порой и деньги. Правда, все это на уровне подозрений, с поличным ее никто не ловил. И еще одну деталь выяснили, был у нее постоянный клиент, некий Юра из Тамбова, хороший мужик, мастер на все руки, из любой гайки перстень сделает, поговаривали, что даже любовь у них там закрутилась, и ревновал он ее к другим до жути. Один раз даже избил прилюдно. В общем, Леля и Юра однажды вместе уехали, и больше их никто не видел. Составили словесный портрет и в розыск. Нашелся Юра в Приморско-Ахтарске. Написал чистосердечное признание и рассказал, как девушку убил. Сначала связал, потом засунул, живую, в четыре шины, как в детскую пирамидку, облил бензином и поджег. Температура от горящей резины и раскаленного металлокорда была сопоставима с температурой в крематории. Вот поэтому она и сгорела дотла. А титановое кольцо выдержало. Оно-то и стало главной уликой в этом деле. Такой вот жестокий роман — «не доставайся же ты никому».

— Жесть, — выдохнул Алексей.

— Ладно, пойду я, — вставая, сказал Кручинин, — и так с тобой весь обед проболтал. За подробным отчетом заедешь на следующей неделе.