Его голос эхом разнесся в тихом утреннем воздухе.
Лисандр выпрямился, стряхнул прилипшие к одежде снежные комья, и как раз в это мгновение из-за горизонта появилось солнце, начав согревать его одеревеневшие и болевшие конечности.
Небо светлело, вокруг царила тишина, и все покрывал чистый белый снег. Юноша огляделся, пытаясь определить, где находится. Тропинка, если она и существовала, исчезла под снегом.
Ему не терпелось быстрей спуститься. Что скажет Демаратос, когда снова его увидит? Интересно, Агесилай рассердится? Лисандру было все равно. Его смех эхом прокатился по склону горы.
Он начал спуск, снег скрипел под ногами при каждом шаге. Кровь постепенно согревала его ноги. Крик, донесшийся сверху, заставил юношу поднять голову. Одинокий орел парил в воздухе, широко раскинув крылья. Лисандр никогда еще не оказывался столь близко к богам. Орел развернулся и исчез за склоном горы.
Спотыкаясь, Лисандр побежал вниз. Чтобы замедлить спуск, он цеплялся за низкие ветки, и на него сыпался снег, но это его больше не тревожило.
Над его головой снова показался орел, словно указывая путь вниз.
— Ты следишь за мной? — радостно воскликнул Лисандр.
Когда снег стал более рыхлым, юноша заметил знакомую тропинку.
Пробираясь среди деревьев и камней, Лисандр сильно устал. Ноги слабели, он шел с трудом. Однако радость спасения придала его уставшим конечностям дополнительные силы.
Агесилай уж точно не ждет его возвращения, в этом Лисандр нисколько не сомневался. Действительно ли он видел отца этой ночью, юноша не знал, но что-то дало ему возможность выжить. Он остановился, откинул голову и взглянул в чистое голубое небо с едва заметными облачками.
Орел все еще кружил. Затем, издав прощальный крик, огромная птица поймала воздушный поток и вознеслась на вершину горы.
Лисандр прикрыл глаза рукой, защищаясь от утреннего солнца и наблюдая за ней. Друг, сопровождавший его в горах, исчез. Но он уже не чувствовал себя одиноким.
«Мне грозила смерть, но я выжил», — произнес Лисандр мысленно. Затем широко раскинул руки, словно собираясь обнять новый день, и крикнул:
— Я выдержал испытание!
ГЛАВА VIII
Когда Лисандр свернул к стоянке, Агесилай куском кремния затачивал конец самодельного копья. Услышав, как треснул сучок под ногой юноши, Агесилай вскочил, замахнувшись, и раскрыл рот от удивления. — Кто там? — крикнул он. Остановившись, Лисандр подождал, пока Агесилай сообразит, что вернулся тот мальчишка, которого он бросил в горах на верную смерть.
Спартанец сжал губы, и его зеленые глаза обрели жесткое выражение.
— Ты вернулся, — произнес он изумленно, опуская копье.
— Я спрятался в снегу, — ответил Лисандр.
Из пещеры вышел Демаратос. Он бросился к Лисандру и хлопнул того по спине.
— Ты выдержал! — улыбнулся он. — Агесилай говорил, что тебе не миновать смерти!
— Что ж, я ушел от нее, — сказал Лисандр, пристально глядя на Агесилая.
— Надеюсь, ты ночью хорошо выспался? — ухмыльнулся сопровождающий.
— Да, — ответил Лисандр. — Построить укрытие в снегу было нелегко, но я справился.
— Возможно, ты не столь бесполезен, как утверждает твой наставник. Как бы то ни было, это очень кстати. Ты увидишь, как Демаратос завершит свое испытание. Ниже по склону живет стадо коз. Я наткнулся на их помет. Демаратос голыми руками поймает нам несколько козочек к завтраку, — заявил Агесилай.
— Запросто, — ответил Демаратос, распрямляя плечи. — Мне нетрудно.
Лисандр нырнул в открытую пещеру и достал свой мешок. Он вытащил из него флягу с водой и отпил большой глоток. Но тут же подавился и сплюнул, воскликнув:
— Вода соленая! — стирая с губ тонкие нити слюны, юноша нахмурился, не ожидая такого подлого удара после целой ночи страданий.
Демаратос открыл свою флягу и, попробовав воду на вкус, с отвращением выплюнул ее.
— Небольшой подарок от Диокла, — засмеялся Агесилай. — Он позаботился о том, чтобы испытание не показалось вам слишком легким. Приступаем к делу. Козочки, наверно, еще не проснулись.
Лисандр и Демаратос обменялись взглядами. Какой смысл было злиться на Агесилая — они все равно с ним не справятся! К тому же именно ради этого их отправили в горы — чтобы подвергнуть испытаниям, каких они еще не видели.
Все трое начали спускаться по склону. Агесилай взял с собой копье. Лисандр никогда не испытывал такого голода и жажды. Он уже ощущал запах жареного мяса.
Один за другим они вошли в чащу. Лисандр заметил кучки свежего помета. Вдруг Агесилай остановился.
— Я не вижу никаких… — заговорил Демаратос, но Агесилай приложил палец к губам.
Впереди Лисандр расслышал шорох — к ним кто-то приближался. Юноша почувствовал, как волосы у него на затылке встали дыбом, а сердце забилось сильней.
— За мной! — прошипел Агесилай.
Все трое двинулись вперед. Они вышли к сумрачной опушке и спрятались за кустарником остролиста.
Сначала Лисандр ничего не заметил, но вдруг в дальнем конце открытого пространства что-то шевельнулось. Там лежала толстая ветка, а за ней кто-то искал еду.
Агесилай копьем указал на Демаратоса, затем на опушку.
— Это твоя добыча! — прошептал он. Демаратос кивнул, вышел из укрытия и по краю опушки осторожно стал приближаться к козе. Лисандр напряженно следил за ним.
«Не подведи нас», — молился он. Если они не раздобудут еды, можно считать, что смерти им не миновать. Шорох прекратился.
«Давай же, — молил Лисандр. — Пока добыча не убежала».
Раздалось свирепое рычание, и Демаратос вскрикнул от испуга. Из листвы выскочила приземистая тварь с черной шерстью — дикий кабан!
По обе стороны его челюсти выступали короткие желтые клыки, красные глаза свирепо горели.
Через опушку кабан устремился на Демаратоса. Животное врезалось ему в ноги и повалило на землю. Сделав полукруг, кабан снова ринулся на Демаратоса и в считанные мгновения оказался на нем, утробно рыча.
Заслышав отчаянные крики Демаратоса, Лисандр вздрогнул.
— Помогите мне! — просил Демаратос. — Пожалуйста, помогите!
Лисандр посмотрел на Агесилая. Тот оперся на копье и широко улыбался.
— Сделайте же что-нибудь! — крикнул Лисандр.
Демаратосу удалось сбросить с себя кабана. Он попытался отползти в сторону, но зверь и не собирался отступать. Он схватил зубами ногу Демаратоса, тот вскрикнул от боли и упал. Лисандр знал, насколько опасны дикие кабаны, — он помнил ужасно изуродованное лицо Солона.
